Подвиги Слабачка. Алексей Артов

рук остановился и случайно обратил свой взгляд наверх. И то, что он увидел, заставило его глаза округлиться от изумления и страха: сверху спускался, закрывая всё больше собой голубое небо, зелёно-пёстрый шар с большими, даже по стравнению с ним, острыми вершинами. Казалось, что это из-за чего-то изменившаяся луна решила объединиться с землёй. Но луна и сейчас оставалась такой, как и всегда и там, где всегда была, но только сейчас казалась гораздо меньше, гораздо дальше и совсем не изобилующая красками, как этот приближающийся и всё увеличивающийся гигант.

      – Смотрите, смотрите! – закричал муравей.

      И все стали поднимать головки и застывать в созерцании неведомого гигантского шара-планеты, который, становясь, как в огромном увеличительном стекле, всё необъятнее, приближался к ним из космического неведенья.

Ужас работяг. Под прессом планеты

      Вот уже планета-шар, казалось, заполонив собой всё небо, пронзает безмятежно плывущие облака вершинами своих гор.

      Видя, как низко опускается этот необъятный пресс, муравьи сначала встревожились, а затем страшно перепугались, что вот-вот он соприкоснётся с землёю и раздавит их – крошечных скромных работяг, а вместе с ними и всё живое на всей их родной и единственной земле.

      Всё больше дрожа, они наблюдают, как неведомая планета приближает к ним вплотную острые, как пики, вершины своих огромных гор. О, если такая гора воткнется в землю, то наверняка пронзит всю планету насквозь!

      «О-ой! О-ой!» – кричали и дрожали муравьишки. Они все уже присели на корточки и закрыли лапками свои головки, потому что одна из горных вершин напавшей планеты вот-вот уже должна была врезаться в землю, обрушась на них и на всё-всё живое и неживое вокпуг.

Под остриём горы

      Но планета, непреклонно опускаясь, вдруг резко и неожиданно остановилась. Снежное остриё её самой большой горы повисло как раз над неоконченным муравьиным храмом домашнего очага на расстоянии всего в пять-шесть муравьёв.

      Ещё долго работяжки сидели и дрожали, закрыв лапками головки, в ожидании того, что планета продолжит своё смертоносное движение.

      Но планета не двигалась. (Солнышко любовалось и сравнивало, осторожно, чтобы ничего не повредить.) Всё больше казалось, что она прочно повисла на гигантском крюке и её падение больше никому не угрожает. Постепенно трудолюбцы стали приходить в себя, подниматься и рассматривать повисшую над ними опасность, как на диковинную люстру.

      Глядя вверх, туда, где ещё недавно было только небо, им казалось, что они, как в зеркале, видят свою землю (а, может, они и смотрелись в зеркало?) такой, о которой им рассказывали те, которым удалось побывать в разных её местах. Они видели и реки, и леса, и поля, и города, но только в каких-то других, в пестроватых цветах и в перевернутом над собой виде.

Десант огненных пузырьков

      Вдруг с гористого ледника той планеты на них стало что-то опадать. Вначале казалось, что это, пушинки первого снега, но почему-то красные. Но приблизившись, пушинки оказались огоньками –