– Капусту не пробовал? – скептически уточнил я.
Нежить часто пытается взять магов на жалость, а то и заключить с ними договор на сотню-другую лет. Некоторые соглашаются, но выгоды не получают никакой. Так что я не верил дакарагу, подсознательно ожидая, что он просто тянет время. Только для чего?
Ответ на этот вопрос я получил быстро. Очень быстро. Красные лучи треугольника лопнули, как перетянутые струны, осыпав могилы тысячами искр. Разум померк в глазах нежити, и, распахнув пасть с тремя рядами клыков – и как она только жрет?! – тварь бросилась на меня. Но не успела сделать и одного скачка, как заклятие сорвалось с моих рук и маленьким белым огоньком угодило прямо в открытое горло.
Дакараг по-щенячьи пискнул, сделал отчаянный рывок – и рухнул у моих ног, бешено молотя лапами. Я отскочил в сторону, возблагодарил Аларну за сотрудничество и спрятал в карман бесполезный уже рубин.
Писк нежити захлебнулся противным утробным бульканьем. Сквозь спину, ребра и грудь, пришивая тварь к земле, быстро прорастали длинные белые шипы. Красные глаза погасли, быстро остекленели, сделавшись кукольными. Только кукла, даже если это кукла-оборотень, никогда не примерила бы на себя такой образ.
Я помахал ладонью в воздухе, сбрасывая с нее остатки магии, и вытащил из-за спины меч. Жаль портить такую роскошную шкуру, но селянам, если они вдруг захотят, хватит и дырявого туловища. Убедившись, что нежить мертва, белые шипы начали вползать обратно, оставляя после себя рваные раны. Кровь не потекла – у нежити ее было мало – а только запеклась корочкой по краям, надеясь их запечатать.
Не получилось.
– Без головы не воскреснешь, – мрачно пообещал я, поднимая меч. – А еще золото обещала…
В Схоронники я вернулся на рассвете, успев подремать в дикотравном поле. Шерсть на голове дакарага за ночь печально обвисла, глаза покрылись мутной зеленой пленкой. Светлячок шел вперед неохотно: мой боевой трофей не вдохновлял коня на подвиги. Еще бы. Животные боятся нежити намного больше, чем люди. Правда, не все. А те, что путешествуют с магами, со временем привыкают.
Несколько женщин, собравшихся у колодца, проводили меня потрясенными взглядами. Я шутливо отсалютовал им головой, и все три страшно побледнели. Светлячок, заметив, как качается на моей руке мертвая голова, всхрапнул, топнул копытами, но не остановился. Еще и не такое видел, а раз оно мертвое, то бояться нечего.
Село было небольшим, всего десять дворов и корчма по правую руку от тракта. По левую располагались огороды, на которые бросал свою широкую тень лес. Дальше, за домами, простирались поля – белые, желтые и зеленые латки. И только на самом горизонте, так далеко, что была видна только низкая черная полоса, стояла Тальтара. Теперь можно решить вопрос, ехать туда или нет – деньгами я уже почти разжился, а новые сапоги в селе не купишь. Да и к Кеорну надо зайти, посмотреть, как дела в Академии и узнать последние новости из Башни. Вдруг охоту на русалок уже запретили, а я об этом еще