– Из стационара должны подняться на наш этаж с их койкой, мы переместим вас на койку стационара, и вас отвезут.
– Так где же они?
– Мы им звонили. Ждём!
– Звоните ещё! Мне пробуравили череп в двух местах. Удалили огромную гематому. Я оперирован, я хочу чтобы из вашего Бедлама меня переместили в палату, за которую я заплатил. Я там усну, наконец.
– Мы ждём. Они не спешат.
– Так спустите меня туда на вашей драгоценной кровати, чтоб вам пусто было, нацисты. Там перевалите на их кровать и возвращайтесь к себе и к своим кроватям.
Председатель сидел, как восставшая обезьяна, на кровати с бортиками, а вокруг, серьёзные и тусклые, стояли жители реанимации.
– Мы не можем, я же вам объяснила. У нас инструкции. (Бесовка Фаина Ивановна.)
Председатель, сжимая флакон с кровью, сотрясая шланг с кровью, ведущий из его головы, нажал на телефон Дмитрия.
– Дима, эти фашисты из реанимации вот уже два часа не переводят меня в стационар. Набери профессора и расскажи ему, что тут происходит. Пусть он наведёт порядок!
Дмитрий попытался его успокоить, но Председатель был дико зол, столкнувшись с их внутренним абсурдом. Он отключил Дмитрия.
– Так, – сказал он. – Или вы меня везёте вниз на два этажа ниже немедленно, или я разнесу сейчас ваш барак к такой-то матери!
Председатель увидел, что при этих его словах глаза у доброй половины его аудитории внезапно потеплели. Вероятно, у них у самих появлялось такое желание разнести барак к… такой-то матери.
– Я, между прочим, в тюрьме сидел за государственные преступления. – Председатель осмотрел аудиторию. Бесовка Фаина Ивановна молчала, вид у неё был подавленный.
Ситуацию разрешило появление койки из стационара, которую толкали две незлобливого вида, но абсолютно неэнергичные женщины.
Их койка была чуть ниже койки реанимации. Прижимая к груди флакон с кровью, Председатель свесился на локте над прибывшей койкой и упал на неё. На него возложили одеяло.
По дороге он въедливо издевался над двумя сестрами, объясняя им, что пациент – главное действующее лицо в их фашистско-медицинской мистерии, а не инструкция.
Ещё он схватил горсть леденцов, леденцы встретились ему по дороге при остановке у лифта, и с наслаждением стал поедать леденцы один за другим.
Его ввезли в палату шесть с жёлтым сломанным стулом, добавили подушек и ушли.
С кровати стало видно, что на балконе дома напротив (Председатель вдруг вспомнил адрес: Выползов переулок) висит труп молодой девушки с ярко накрашенными алыми губками. Она смотрит на него милостиво. «Ты ведь приходил на кладбище. Спасибо. За это я тебе ночью помогла. Поживи ещё».
Он приходил на кладбище в годовщину её смерти. Принёс цветы. Она в свою очередь сделала так, что он остался жив сегодня.
Out
Через два дня после операции его подвергли ещё более суровой атаке демонами, чем в первый раз.
Да и окружение было суровее. Запуганная женщина, толкавшая его кресло, уступала места в лифте всем, всем, всем, провезла его