Долго искали костюм. Художник по костюмам и режиссер считали, что шить специально для Кузьмы не нужно. Он должен выглядеть обшарпанным, помятым. И носить может что-то уже готовое, а то и взятое с чужого плеча. Никак не могли подобрать головной убор. В костюмерной перебрали сотню кепок и фуражек, и ни одна мне не понравилась. Случайно я заметил в углу маленькую кепочку со сломанным козырьком и примерил ее. Это было то, что надо.
Перед началом съемок Кулиджанов постоянно говорил:
– Старайтесь больше думать о человеке, которого предстоит вам показать. Подумайте, как будет действовать Кузьма в той или иной ситуации.
Я высказал пожелание, чтобы сцены снимали подряд – от начала и до конца фильма. Это помогло бы мне постепенно вжиться в роль.
– Постараемся так и сделать, – заверил Кулиджанов. – Сначала снимем все, что происходит на улицах Москвы, потом поедем на натуру в деревню Мамонтово. А осенью в павильоне доснимем остальное.
Как почти всегда бывает в кино, получилось наоборот…».
В самый первый съемочный день, когда снимался эпизод в мебельном магазине, с Никулиным произошел забавный случай. Он приехал на съемочную площадку в гриме и костюме Иорданова и хотел было войти в магазин (снимали на Ленинском проспекте). Однако его директор внезапно загородил ему проход. Трехдневная щетина и мятый костюм нашего героя произвели на него соответствующее впечатление.
– Куда вы, гражданин? – грозно спросил директор.
– Мне в магазин, – ответил Никулин.
– Нечего вам там делать! – еще более насупил брови директор.
– Да я актер, в фильме снимаюсь, – пустил в ход последний аргумент наш герой.
– Знаем мы таких артистов! С утра глаза зальют и ходят, «спектакли» разыгрывают! Идите прочь, пока я милицию не позвал!
В этот момент к месту событий подошел сам Кулиджанов и заступился за своего подопечного. От слов режиссера у директора глаза округлились еще больше. А режиссер откровенно радовался:
– Ну, если народ вас так воспринимает, значит, в образ вы вошли прекрасно.
Это была не последняя подобная история на съемках. Был там еще эпизод, когда Иорданов продавал собранные за городом подснежники на рынке. Так как рынок снимали настоящий, Даниловский, то и контингент на нем был соответствующий. Ассистент режиссера попросил их сыграть взаправду и «гнать взашей этого тунеядца». В результате одна бабуля так вошла в роль, что со всего маха саданула нашему герою банкой по голове. В ответ он развернулся и обложил ее словами, которых в сценарии не было. К сожалению, эта колоритная сцена в фильм так и не вошла.
Стоит отметить, что где-то в начале съемок картину едва не закрыли. При этом довод был убийственный: кому это нужен фильм про тунеядца? К счастью, у заместителя министра культуры Данилова хватило ума понять, о чем на самом деле рассказывает картина, и дать