– Третье. – Он машинально заправил постель и лёг сверху на покрывало, подкладывая подушку под голову. Любимая поза для размышлений. – Итак, дом никуда не вернётся, а реально перенёсся. Тут снова три варианта, даже четыре. Первый, – размышлял вслух Белов, рассматривая оклеенный старыми географическими картами потолок. Естественно, изображения материков клеились внутрь, отчего поверхность потолка когда-то была изумительно белой. Кто не помнит, ещё лет двадцать назад так делали ремонт потолков по всей России, потолочные обои, если кто из нас и видел, то в Москвах и прочих столицах, но не в провинции. – Итак, основная версия, перенос чисто транспортный, и дом сейчас в моём времени, но в другом месте – на Урале, в Сибири, в Канаде. Южное полушарие, судя по растительности, исключается. Мои действия – обжиться и не спеша исследовать территорию. Уходить в тайгу без припасов, оружия и конкретного направления – явное самоубийство. В случае переноса на другую планету или в прошлое, а может, страшно далёкое будущее, тем более надо обжиться и осмотреться.
Итого получается два варианта действий: сидеть в доме или обживаться и осматривать окрестности. Хотя можно их и совместить.
Белов попытался восстановить вчерашний день, когда он пришёл в гости к своему давнишнему приятелю Алексею. Кажется, во дворе стояло непонятное сооружение из металла, похожее на трансформатор. Алексей ещё весь вечер пытался рассказать, что увлёкся какими-то исследованиями времени-пространства. Вот и доисследовался, паршивец. Скорее всего, его эксперимент и забросил дом вместе с гостем в тайгу. Значит, Лёха явно заметил пропажу дома и своего приятеля. Возможно, ищет способ возврата. На всякий случай пару дней надо посидеть в доме. А пока посмотреть, что ему бог послал.
Холодильник, лишённый питания, уже начал оттаивать, поэтому Белов взялся за него, откладывая в сторону консервы и выставляя на кухонный стол всё, что нужно съесть сразу. Баночка непонятного варенья, кусок сала, немного фарша и пакет майонеза. Вот и весь скромный набор холостяка. На холодильнике в полиэтиленовом пакете лежал каравай чёрного хлеба, достаточно мягкий. Пошарив в кухонных шкафчиках, он обнаружил несколько банок с разными крупами, половину бутылки подсолнечного масла, три пачки соли и десяток яиц в упаковке. Пока рылся, разгорелся аппетит. Прикинув, что фарш надо съесть первым, Белов неторопливо стал делать котлеты, благо муки нашлось почти ведро.
Газовая плита, слава богу, работала от привозного, в больших баллонах, газа. Газификация до Лёшкиного района города не добралась. Где у друга кухонная утварь, Белов знал со студенческой поры, когда неделями гостевал здесь. Старая сковорода быстро нагрелась, зашипел последний кусок маргарина.
Он за полчаса нажарил из фарша почти полсотни котлет, да ещё остатки бросил кошке и котёнку, выползшим на запах мяса.
«Кошки – это хорошо, – подумал бывший опер, – а то мыши из леса замучают. Кстати о мышах. Надо закрыть