Если бы у ГКЧП был один лидер (я не знаю – Крючков, Язов, Варенников в конце концов или кто-то еще), все было бы по-другому. «Делай, как я говорю, я беру на себя ответственность, я подписываю. Вот приказ – арестовать Ельцина». Завертелась бы машина, она была еще способна в тот момент. Но тот маховик, о котором вы говорите, действительно не был раскручен. Чтобы раскрутить, надо было нажать кнопку.
Кнопку не нажали, маховик не толкнули?
Не толкнули. Потому что понимали, что Горбачев своим сидением на двух стульях занял очень удобную позицию. Побеждает ГКЧП – он на белом коне приезжает в Москву, он законно избранный президент, и никто не посмеет лишить его полномочий. ГКЧП проигрывает – он…
Понятно. Он – жертва подлого коварства и герой одновременно. И снова при своих. В реальности, правда, получилось несколько по-другому…
Не может так работать властная структура. В структуре должен быть кто-то главный, кто отвечает за дело, кто должен отдавать распоряжения. Не работает государство, если нет вертикали власти. У нас в Советском Союзе так получилось, что к 1991 году эта вертикаль вообще разрушилась. Но оставалась возможность действовать совершенно другими способами. Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР были готовы на тот момент ввести чрезвычайное положение в стране, для этого надо было дать команду Лукьянову – собрать внеочередное заседание Верховного Совета. И, уверяю вас, на тот момент, конечно, не 100%, но 70–80% депутатов проголосовали бы за введение чрезвычайного положения. И это было бы совершенно законно. И никто бы даже не пискнул.
Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»
Сама идея чрезвычайных полномочий и чрезвычайного положения, так половинчато, кратковременно и бездарно материализованная во время августовского путча, была <…> взлелеянной идеей самого Горбачева… Эта идея вызревала у него в нечто определенное и неизбежное: объективно – как единственный способ удержать страну от анархии, разрухи и развала, а субъективно – как единственная возможность самому удержаться у власти.
Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»
Думаете, я не знал, что удар последует со стороны консервативных кругов партии, объединившихся, и ВПК? Знал и держал их рядом. Может быть, этим многое и объясняется. Как говорят, шла работа «в стане».
Сергей Кургинян «Я – идеолог чрезвычайного положения»
Все эти люди <…> были людьми Горбачева в полном и завершенном смысле этого слова. Он не ошибся в выборе, они были преданы ему беспредельно <…> и на каждом шагу пытались воплотить его новые замыслы, то есть сделать невыполнимое.
Борис Ельцин «Записки президента»
Масштаб заговора был таков, что в нем участвовали почти все, кто