Я замялась, подыскивая сравнение, которое не уронило бы мой многострадальный моральный облик ниже рельсов и шпал.
– Как я – в рыбе, – кивнул напарник и подвинул ко мне неопознанный фрагмент таранки. – Ты закусывай, закусывай, а то снова захмелеешь и по пьяни еще каких-нибудь дел натворишь!
– Золотые слова, – виновато пробормотала я. – Вадя, я ведь не все тебе сказала. Я после самбуки и перед рассылкой эсэмэсок еще текилу пила.
– У-у-у-у! – Напарник сокрушенно покачал головой и уронил подбородок в ладони. Взгляд его заблестел дьявольским весельем. – Представляю, какие ты потом писала тексты!
– Хорошо тебе, – сокрушенно позавидовала я. – Я вот, например, этого совсем не представляю! Смутно помню, что тексты были смелые, призывные и, кажется, немного ругательные… Сто пудов, называла я адресата каким-то нехорошим словом… Но каким?
– Наверное, козлом! – услужливо подсказал Вадик, повторно наполняя стаканы. – По опыту знаю: все бабы, когда злятся на мужиков, почему-то называют их козлами!
– Да ничего подобного! – горячо возразила я. – Я лично никогда никого козлами не называла!
Напарник недоверчиво заломил бровь, и я справедливости ради добавила:
– Конечно, кроме собственно козлов – настоящих, с рогами, из мира животных.
– Ну, тогда давай за нас, настоящих мужиков, прощающих вам, настоящим женщинам, любые обиды! – торжественно возвестил Вадик, поднимая стакан. – Что бы ты ни говорила, а Саша этот молодец. Не стал ругаться с пьяной дамой, проявил терпение и мудрость, промолчал и погасил конфликт.
– Да ничего он не проявил! – взбесилась я. – Уверена: он не ответил просто потому, что не получил моих сообщений! Он знать не знает, что я на него разобижена! У меня разных Саш в адресной книге – человек двадцать! Ты меня все время перебиваешь, не даешь рассказать главное: я эти свои наглые эсэмэски по ошибке кому-то другому отправила!
– Кому? – Вадик на секунду замер в ожидании ответа, а потом проворно полез в карман за собственным мобильником. – Интересно, я ничего такого игривого не получал? Ну-ка… Нет, мне ты ничего не присылала. Хочется думать, это только потому, что я не Саша.
– Вот ужас-то, – пристыженно пробормотала я. – Ничего себе – ситуация! Я послала в белый свет, как в копеечку, восемь хамских сообщений, которых сама не помню, потому что сразу же их стерла. И теперь даже не могу узнать, кому они ушли!
– Любому из двадцати Саш в твоих контактах! – безжалостно поддакнул Вадик. – Хотя по пьяному делу ты запросто могла в одну кучу к Сашам и Вась, и Петь подгрести!
– Кошмар! – Я залпом выпила виски и пригорюнилась пуще прежнего. – Как я теперь людям в глаза смотреть буду? Не зная, кого из них я безвинно отругала?
– И еще бесстыже агитировала на аморалку! – добил меня бессердечный напарник.
Я застонала, повалилась на полку и накрыла свою глупую голову подушкой.
– Давай-давай, страдай как следует! Угрызения