Он схватил ее за руку, чтобы удержать.
– Как вы, Ватсон? – сказал он сердечно. – С этими усами я бы никогда вас не узнал, и, думается, вы вряд ли узнали бы меня. Это, я полагаю, ваш знаменитый друг, Шерлок Холмс?
В нескольких словах я представил Холмса, и мы оба сели. Толстяк удалился, но его сестра осталась. Больной так и не отпустил ее руку. Она обладала незаурядной внешностью, хотя невысокий рост и некоторая полнота лишали ее фигуру идеального совершенства, но это искупалось прелестной смуглостью кожи, темными итальянскими глазами и пышностью черных волос. По контрасту землисто-бледное лицо Перси выглядело еще более измученным и осунувшимся.
– Не стану тратить напрасно ваше время, – сказал он, поднимаясь с дивана. – И прямо приступлю к изложению дела. Я был счастливым и преуспевающим человеком, мистер Холмс, когда накануне моей свадьбы внезапное ужасное несчастье погубило все мое будущее. Как, возможно, вам сказал Ватсон, я поступил в Министерство иностранных дел и благодаря влиянию моего дяди, лорда Холдхерста, быстро занял ответственный пост. Когда мой дядя стал министром иностранных дел в нынешнем кабинете, он возлагал на меня щекотливые миссии, и я всегда с успехом их завершал, так что в конце концов он начал всецело полагаться на мои способности и такт.
Почти два с половиной месяца назад, а точнее – двадцать третьего мая, он вызвал меня к себе и, после нескольких похвальных слов в адрес моей работы, сообщил мне, что у него есть для меня конфиденциальное поручение.
«Это, – сказал он, достав из бюро рулон серой бумаги, – оригинал того секретного договора между Англией и Италией, слухи о котором, к сожалению, уже просочились в прессу. Жизненно важно, чтобы слухи на этом оборвались. Французское или русское посольства заплатили бы колоссальную сумму, лишь бы узнать содержимое этого документа. Он вообще должен был бы оставаться запертым в моем бюро, если бы не абсолютная необходимость снять с него копию. У тебя в кабинете есть бюро?»
«Да, сэр».
«В таком случае возьми договор и запри его там. Я отдам распоряжение, что ты можешь задерживаться, когда остальные уйдут, и ты займешься переписыванием, не опасаясь, что тебя увидят. Когда кончишь, запри оригинал и копию в бюро, а завтра утром собственноручно передашь их мне».
– Я взял документы и…
– Извините, если я вас перебью, – сказал Холмс. – Во время этого разговора вы были одни?
– Абсолютно.
– В большом помещении?
– Тридцати футов в длину и в ширину.
– На середине?
– Да, примерно.
– И говорили тихо?
– Голос моего дяди всегда крайне негромок, а я не произнес почти ни слова.
– Благодарю вас, – сказал Холмс и закрыл глаза. – Прошу вас, продолжайте.
– Я точно выполнил его указания и выждал, пока все остальные не ушли. Правда, деливший со мной комнату Чарльз Гро задержался закончить работу, а потому я оставил его там, а сам пошел пообедать. Когда