Дефиле озорных толстушек. Елена Логунова

вазой у него, действительно, было много общего. Например, внушительный внутренний объем, который папуля принялся заполнять прочими составляющими разворошенного натюрморта. Он послойно загрузил в кабачковую вазу квашеную капусту, кусочки сосисок и разноцветные мелкие кубики, а потом поставил фаршированный овощ на попа и заглянул в отверстие. Папулино лицо приняло то озабоченное и сосредоточенное выражение, с которым особенно предусмотрительный турист в последний раз оглядывает содержимое своего рюкзака, проверяя, не забыл ли он положить что-нибудь небольшое, но страшно важное, вроде упаковки мозольного пластыря или набора зубочисток.

      – Может, сметанки? – подсказала я, показав на спрятавшуюся за горой очисток баночку.

      – Спасибо, – нараспев ответил папуля.

      Я уже потянулась к сметане, когда он договорил:

      – Спасибо, не надо!

      После чего щедро насыпал в горловину кабачка тех самых подозрительных зеленых кубиков, бухнул туда же томатного соуса и заткнул отверстие пучком укропа.

      – Как жаль, что у меня сегодня разгрузочный день! – поторопилась сказать я с огорчением, которое, боюсь, было недостаточно искренним.

      – Ничего, – успокоил меня папуля. – Кабачок мы будет кушать завтра. Сегодня в меню самые обыкновенные котлеты.

      – Я перепутала, разгрузочный день у меня как раз завтра! – заявила я.

      В прихожей громко хлопнула дверь.

      – Ку-ку, я дома! Есть кто живой? – шумно сбрасывая на пол туфли, прокричал Зяма.

      – Пока что все живые, – пробормотала я в ответ. – То ли дело будет после завтрака!

      – Привет, папуля, привет, Индюха! – поздоровался Зяма, войдя в кухню. Он потер ладони и огляделся: – Ну, где пиво? Папуля, ты вроде собирался организовать нам баварский кабачок?

      – Пиво? – удивилась я.

      – Пиво! – Папуля звонко шлепнул себя ладонью по залысинам. – Не зря мне казалось, что я что-то забыл!

      Он открыл холодильник, взял из гнездышка на боковой полочке одинокую жестянку «Баварского светлого», ловко открыл ее, вытащил из кабачковой емкости укропную затычку и аккуратно залил туда пиво.

      Зяма шумно сглотнул.

      – Кабачок по-баварски – это вот! – сказала я, указав на овощ со сложной начинкой.

      – А пива, значит, больше нет? – огорчился Зяма.

      – Хочешь, сбегаю в супермаркет? – предложила я, мигом придумав, какую пользу можно извлечь из его жажды.

      – С чего бы это? – прищурился братец. – Говори, что тебе нужно?

      – Помощь нужна, – честно призналась я. – Хочу использовать твой богатый жизненный опыт.

      – Безболезненно? – уточнил Зяма, имеющий, в частности, богатый опыт общения со мной.

      – Абсолютно! – пообещала я.

      – Тогда беги! – разрешил братец.

      Я сдернула с вешалки сумку и птицей полетела в магазин. Денег в кошельке хватило как раз на упаковку Зяминого любимого «Баварского светлого». Под тяжестью вязанки из шести поллитровых жестянок моя стройная