Я долго держала в руке телефон, словно ждала от него чего-то еще, каких-то еще маминых слов. Почему она не ответила на мой вопрос о призраке, зовущем свою жену?
Глава 4
Глория
Антиох, Джорджия
Апрель 2011
Хорошая мать любит всех своих детей одинаково. Когда новорожденного ребенка клали мне на руки, мне каждый раз трудно было поверить, что мое сердце столь велико, чтобы вместить еще одного. После четырех сыновей мое сердце было настолько полно, что могло вот-вот разорваться. Но даже несмотря на любовь к сыновьям, у меня в доме была пустота и было такое чувство, словно мне не хватает чего-то, чего у меня никогда не было. Это было такое ощущение, как будто я знала свою дочь, еще не видя ее, а глядя словно в пустую рамку без фотографии.
Когда я впервые взяла на руки Аву, мое сердце вздохнуло. Как будто оно знало, что наполнилось целиком. Я любила моих мальчиков, но в дочери было что-то особенное. Как будто крошечный сверток в розовом одеяльце был шанс для матери снова начать собственную жизнь. Так мне говорила моя мать. Хотя, судя по тому, что я вижу до сих пор, ни у нее, ни у меня не получилось так, как мы планировали.
Я срезала еще пионов и добавила их в корзину, где их ярко-алый цвет смягчили лиловатые ирисы. Они будут отлично смотреться в приемной у Генри, создавая эффект соболезнования. Цветы – это красиво. Но они увядают. И есть что-то нелепое в том, чтобы ставить вянущие цветы там, где все должно напоминать о вечной жизни.
– Кто это звонил?
Мими. Не помню, сколько времени прошло с тех пор, как я называла ее мамой. Она сидела в тени мирта, ее длинные светлые волосы были накручены на бигуди и прикрыты белым в красный горошек шарфом. Свои волосы я коротко стригла, сохраняя их естественный цвет – седину, чтобы не выглядеть глупо, как женщина за девяносто, все еще желающая казаться тридцатилетней. Бесполезно было говорить ей, что прошлого не воротишь.
Я закончила срезать цветы и выпрямилась. Поясница, как всегда после такой работы, ныла. Я уже знала, что скоро буду принимать обезболивающие таблетки и должна буду прилечь. Как долго я смогу еще держать этот сад? Мими, со своим артритом, устранилась уже много лет назад, что не мешало ей командовать мной, как будто это был ее сад. Да еще и в моем доме! Но обещание, данное мною когда-то, вынуждало меня ухаживать за садом, и я не собиралась нарушить слово.
Может быть, скоро и я буду сидеть в кресле в тени, но только мне будет некем командовать. Невестки у меня славные, но ни одна из них не разбирается в садоводстве. Они любят цветы и приятные запахи, но ни у одной из них нет настоятельной потребности уговаривать семена прорастать в плодородной земле или способности предсказать изменение погоды по виду листвы. И они, уж конечно, не ценят розы, потомки тех, что росли в саду бабушки Мими сто лет назад и сейчас занимают место у садовой решетки. Они словно держат сад в объятьях, как мать держит детей, как будто это возможно – оградить их от скоротечного времени.
– Это Ава, – отвечала я. – Я полагаю, она хотела сообщить