Прихватив кружку с кофе, Рейндж прошел в гостиную, где на столе еще сохранились следы их затянувшейся до часу ночи трапезы: нарезанная дольками дыня и тяжелая гроздь винограда, свисающая длинным фиолетовым языком из фруктовой вазы, ломти недоеденного миндального торта, разложенные по тарелкам, подсвечник с тремя прогоревшими и оплывшими воском свечами, пустая бутылка из-под шампанского «Моэт и Шандон» и опорожненная примерно наполовину емкость «ноль-семь» виски «Чивас Ригал сэнчюри»…
Мокрушин включил настенное бра, потому что не хотелось врубать яркий верхний свет. Поставил кружку на стол, прошел к белоснежному шкафу-купе, открыл его. Он чувствовал себя довольно паршиво, причем причиной тому был явно не алкоголь, выпитый им за выходные, и уж тем более не секс. Именно в этот шкаф Света, помнится, убрала его пиджак; в кармане у него где-то завалялась упаковка – початая – с «транками»… Пить с утра не стоит, тем более что праздник кончился и пора возвращаться в серые будни. А ежели принять «колесо», то по крайней мере до полудня голова не будет пухнуть от разных идиотских мыслей…
Шарясь рукой в боковых карманах пиджака, он увидел себя в зеркальном изображении: когда он развел в стороны половинки шкафа, открылись не только его внутренности, но и большое, в человеческий рост, зеркало. Сто восемьдесят семь сантиметров рост, вес около восьмидесяти пяти. В день, когда удалось выбраться из ж… под чеченским райцентром Курчалой, в нем не было и восьмидесяти кг. При том, что его боевой вес все последние годы составляет девяносто плюс-минус пара кило…
Волосы у него темные, почти смолистого оттенка, стрижка по-армейски короткая, виски обметало инеем. Светка, как всякая женщина, сразу обратила внимание на некоторые внешние изменения в его облике. Когда они отправились вместе отдыхать на юга – кажется, что это было в позапрошлом веке, – у него не было ни единого седого волоска. Ему довелось видеть девятнадцатилетнего пацана, голова которого за каких-то пару часов стала походить на одуван. Попадались и такие, у которых голова была отделена от туловища. Так что в каком-то смысле ему еще повезло…
Упаковка с «транками» куда-то запропастилась. Неужели он успел так быстро выесть и эту упаковку? Странно… Он хотел закрыть шкаф-купе, но в зеркале, в которое он зачем-то пристально смотрел, Рейндж теперь видел не только себя, в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, перекрещенной ремнями, на которых крепится подмышечная кобура с пистолетом, но и еще одного человека, которого он предпочел бы никогда и ни при каких условиях более не видеть…
Мокрушин медленно, как-то заторможенно обернулся. Если он увидел чье-то отражение – кроме своего собственного, – то это еще не означает, что увиденное им в зеркале нечто действительно… реально существует в природе. Всякое зеркало – странный, хитро устроенный предмет, в котором вовсе не обязательно отражается истина. В каком-то из виденных им давно фильмов в зеркалах давно заброшенного