А когда речь идет об операциях, тайно проводимых Антикризисным центром РФ (сокращенно А-центр), чьи структуры уже второй год оперируют вне правового поля и о чьем существовании, равно как о решаемых задачах и способах их разрешения, широкой общественности ровным счетом ничего не известно, то здесь картинка еще более впечатляющая. Случается так, что даже «мозг» А-центра, а чаще всего в роли такового выступает сборная «группа анализа и управления» Совбеза, не способен отыскать «корректное» с точки зрения международных норм и законов решение. Да, бывают иногда такие ситуации, когда вновь всплывает зловещая, но безотказная формула: «нет человека – нет проблемы». Нет других вариантов, хоть ты тресни…
И что? Хоть один «умник» способен воплотить собственные задумки в реальной жизни? Черта с два! Когда они начинают испытывать затруднения – надоест им, к примеру, распутывать хитропереплетенные кончики, проще разрубить узел одним махом, – то мигом вспоминают о существовании некоего «подотдела активных мероприятий». И подают заявку на «чистильщика», причем норовят заполучить для себя кого-нибудь из «элиты» – универсалов, способных одинаково результативно действовать в одиночку, или во главе «звена», «бригады», спецгруппы, внутри страны и за ее рубежами, ну и так далее…
Таких вот персон, «великих и ужасных», отвечающих неким запредельным для нормального индивидуума качествам и параметрам, на необозримых пространствах Отечества отыскалось всего-то пять душ. Неудивительно, что на всю эту «великолепную пятерку», равно как и на другие кадры, из которых со временем можно будет вырастить элиту, наложил свою незримую, но мощную длань Антикризисный центр.
Мокрушин, будучи по натуре оптимистом и жизнелюбом, где-то даже «пофигистом», сам порой удивлялся – как его вообще угораздило затесаться в такую странную компанию?
Хотя местность для него была незнакомой, Мокрушин мог легко ориентироваться по дорожным указателям. Позади остались Долина кедров и монастырь Киккос, знаменитый «золотой монастырь», внутреннее убранство которого впечатляет золотыми росписями. Наконец за одним из крутых поворотов открылся живописный вид на деревню Омодос: россыпь белостенных домов, расположившихся уступами на пологом склоне горы, с розовыми и коричневыми черепичными крышами, сползающих, как пена из пивного бокала, все ниже и ниже, к самому дну ложбины, где кривым турецким ятаганом прорезала всхолмленную местность быстрая