– Он предал тебя! – перебила я.
– Ещё и как, слушай дальше. Я проснулся, всё-таки под утро меня одолела усталость, собрался, как обычно, в школу. За мной заехал автобус, я приземлился на своё обычное место, поздоровался с ребятами, но они отвернулись и промолчали. Даже те, с кем мне хоть как-то удалось наладить контакт. Меня это немного насторожило, но хорошее настроение взяло верх, я написал смс Кёртису, он молчал, я подумал: ну мало ли, может, занят.
Не буду тебя утомлять – в общем, когда я пришёл в класс и сел за свою парту, я уже понимал: что-то случилось. Все вели себя как-то странно, кто убегал и шарахался от меня, а кто смеялся и тыкал пальцем мне вслед, всех объединяло одно – они шептались, а вслух никто так и не сказал, что случилось. Ситуацию разъяснил Майк, когда весь мой класс уже собрался.
– Слушай, – сказал он мне, – а разве таким, как ты, разрешено ходить в школу?
– Каким «таким»? – тихо спросил я, уже понимая, к чему он клонит.
– Ну как вас там называют: грязные, вонючие голубые, отбросы! Вы портите наше чистое светлое общество, вы, как болезнь, губите и уничтожаете всё!
И он загоготал, и весь класс его поддержал. Я выбежал из класса как пуля и понёсся домой. В голове стучал один вопрос – как он узнал? Пока я бежал по аллее, всё время пытался дозвониться до Кёртиса, я начал бояться, что ему могли что-нибудь сделать. Может, они его избили, и он лежит беспомощный и не может ответить. Телефон тренькнул, значит, мне что-то пришло на почту; ладно, сейчас добегу до дома и посмотрю, что там. Я влетел в свою комнату, сел за комп. Сердце билось как бешеное. Так что там, может, от Кёртиса? Нет, это была Элис, мы с ней давно уже не общались, и я очень удивился, что она мне написала. Это было видеосообщение. Я открыл его – и кровь в моих жилах заледенела. Элис сидела за столом в своей комнате и записала видео на веб-камеру. Она плакала, нет, даже не плакала, у неё была самая настоящая истерика. Некогда красивое лицо блондинки стало всё красным и опухшим от слёз. Она орала на меня, обзывала всеми возможными ругательствами, а я сидел и не понимал, что я ей сделал такого, за что заслужил все эти оскорбления.