«Мелкий петербургский чиновник по имени Евгений поздним осенним вечером приходит домой и перед сном перебирает калейдоскоп своих бессвязных мыслей. Во сне ему видится вышедшая из берегов Нева и он сам, «на звере мраморном верхом». Непогода стихает, вода сходит, но видение, явившееся во сне, преследует Евгения в течение долгого времени. Пытаясь вернуться в свое прошлое, он ищет «ветхий домик» Параши, не находит его и сходит с ума, после чего ему кажется, что его преследует конная статуя Петра I. В финале – смерть героя на безымянном «острове малом».
Поражает удивительно специально подобранная композиция фактов: поводом для написания «Медного Всадника» было самое сильное за всю историю Петербурга наводнение, которое произошло 7 ноября 1824 года: почти за год до выхода декабристов на Сенатскую площадь и за 93 года до «пролетарской революции», (которая победила в крестьянской стране!) Случайное ли такое совпадение дат? Или такая случайность – некая, пока еще не познанная закономерность, воспринимаемая как предопределенность?
«Евгений вздрогнул. Прояснились
В нем страшно мысли. Он узнал
И место, где потоп играл,
Где волны хищные толпились,
Бунтуя злобно вкруг него,
И львов, и площадь, и того,
Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался…»
В этом кратком фрагменте, заканчивающимся многоточием, Пушкин приоткрывает занавес эпической библейской картины Начала – Великого потопа (когда от потопа «спаслись и люди и скоты»); набрасывает контуры становления человеческой истории в фокусе Ветхого Завета (под незримым контролем «львов сторожевых» – иудейских шаманов, левитов, прозванных «евгениками»). И незримо присутствует провиденческая мысль Пушкина: библейская цивилизация под названием эпоха «Рыб», выдвинувшая в авангард человечества иудейско – еврейскую версию Правды о Вселенной и человеке, разрушается, размывается Новой Водой эпохи «Водолея».
Загадка, скрытая умолчанием. Вопрос прямо: почему «под морем», а не у моря «город основался»? Внешний вызывающий алогизмом поэта… но случайностей в творчестве Пушкина никогда не было…
Современное Балтийское море и Ладожское озеро – это остатки Древнебалтийского моря, которое называлось Литориновое море, а Петербург основан на холмах, которые представляли собой береговой уступ этого моря Позже, когда море ушло, образовалась протока, которую стали называть Невой, то есть Новой Водой. Пушкин знал историю мест основания Санкт – Петербурга, а потому правильность пушкинского выражения «под морем город основался», (т. е. под бывшим морем) – убедительное доказательство глубинности его ума. И, раскрывая содержательную сторону имени реки (Новая Вода), на берегах которой происходят события, описанные в «Медном Всаднике», поэт дает основание для раскрытия незримой