На глазах Миланы проступили слёзы, отчего она застыдилась и отвернулась к окну.
– Не нужно стеснятся своих слёз, – проговорил Ратмир, – ничто не способно омрачить твоей красоты.
И княжна повернулась к нему, взглянула в его глаза, которые тоже были влажными, но больше от нежности. В этот момент Ратмир был так близок к ней, как никогда в жизни, он смотрел ей в глаза, что было невероятной дерзостью для слуги, но девушку это не возмутило.
– Я думала, брат специально приставил тебя ко мне, чтобы следить за мной, – проговорила она.
– Нет, я бы никогда не стал….
– Теперь я вижу, что это не так. Мне пора, – словно опомнилась она и спешно стала вытирать слёзы.
– А как же портрет?
– Потом, не сейчас.
В этот момент Ратмир впервые за много дней почувствовал себя счастливым и заснул спокойно. Он вдруг понял, почему княжна так не доверяла ему и так с ним говорила, понял, что теперь всё изменится. С того дня каждый день, что он проводил рядом с ней, был для него настоящим счастьем.
– Тебе нужно сменить одежду, – говорила Милана, – так не одеваются в Киеве, значит, и ты так одеваться не будешь.
И она вызвала портных, которые принялись снимать мерки с молодого стражника, а потом сшили ему новый кофтан, в котором он действительно смотрелся более мужественно. Ратмир получал небольшое жалование и мог помогать матери, но однажды всё своё жалование он потратил на подарок Милане. Не было предела его радости, когда он увидел счастье в глазах своей любимой от той безделушки, которую он ей подарил. Вскоре Ратмир стал чуть ли ни единственным, кто мог заставить её улыбаться, и когда княжна улыбалась, он сам не мог сдержать улыбки. Да, это было счастливое время. Сбылась самая сокровенная мечта Ратмира: он смог нарисовать потрет Миланы. Княжна сидела неподвижно и будто не обращала внимания на него, а он выводил её портрет, но чаще просто замирал на месте и любовался.
– Перестань, – молила тогда его княжна, – или я уйду.
– Что перестать?
– Так смотреть на меня.
– Но я пишу твой портрет, я не могу на тебя не смотреть.
– Покажи, что у тебя получилось.
– Нет, он ещё не готов.
– Покажи, покажи.
Ратмир прижимал к груди деревянную дощечку, но Милана легко отобрала её у него.
– Это не я, я же совсем не похожа, – проговорила она.
– Я же сказал, что это ещё не готово.
– Тебе нужно учиться живописи. Однажды один художник в Киеве уже писал мой портер, у него получилось очень хорошо. И у тебя получится, у тебя есть талант, брат пригласил в Новгород греков, которые будут расписывать храм Преображения, пусть они и тебя научат. Я попрошу за тебя.
– Но Милана, – взял её за руку Ратмир, не давая ей уйти, – в таком случае я не буду видеть тебя.
Она лишь улыбнулась в ответ и ушла