Алекс отвернулась. Парень был жалок в этой своей неуверенности в себе.
– А потом вы вообще прекратили со мной разговаривать, – он выглядел одиноким и потерянным. И был прав – потому что она намеренно стала больше времени уделять Малкольму, чтобы вызвать у Шейна приступ жестокости, что и произошло, но слишком поздно, чтобы она могла это использовать.
– А ты знаешь, почему я прекратила с тобой разговаривать, Шейн? – мягко поинтересовалась доктор Торн. Тот покачал головой. – Потому что с тобой я только теряю свое время. Ты настолько испорчен, что никогда не будешь жить жизнью, хоть отдаленно напоминающей нормальную. У тебя нет никаких шансов. Твои кошмары никогда не прекратятся, поэтому в каждом лысеющем пожилом джентльмене ты будешь видеть своего дядю. Ты никогда не освободишься ни от него, ни от того, что он с тобой сделал. И никто никогда не будет любить тебя, потому что ты заражен, и те пытки, которые ты переживаешь, останутся с тобой навсегда!
С его лица сошли все краски. Алекс наклонилась еще ближе к нему:
– И если ты еще раз позволишь себе меня побеспокоить, то я скажу в комиссии по УДО[23], что ты представляешь собой опасность для окружающих, и тебя вернут в тюрьму. – Доктор Торн встала и нависла над согнутой спиной юноши. – А ведь мы с тобой знаем, что в тюрьмах хватает пожилых мужчин, правда, Шейн?
Его голова упала на грудь, и он содрогнулся. Алекс приняла его молчание за согласие. Итак, с этим покончено. Навсегда.
Она проскользнула мимо Дуги и направилась на кухню. Большинство жителей теперь, когда шум закончился, разошлись по своим кроватям. Остались только Дэвид, Малкольм и Дуги, который ковылял где-то у нее за спиной.
Алекс ничего не могла с собой поделать – то, как Шейн разукрасил безобидную пухлую жертву, которая сейчас сидела на кухне, произвело на нее впечатление. Теперь в ее задачу входило хоть как-то приуменьшить размер разрушений – ей было не выгодно, чтобы в дело вмешалась полиция. Здесь была ее собственная поляна для игр.
– Боже мой, Малкольм, – произнесла Торн, усаживаясь рядом с ним. – Бедняжка…
Она подняла руку и нежно дотронулась до вспухшей кожи его щеки, которая уже начала синеть. Губа с правой стороны была рассечена и оттопыривалась в сторону. Алекс трудно было представить себе, как он будет выглядеть утром.
– Он чертов лунатик, и его надо держать взаперти!
Алекс взглянула на Дэвида, хорошо понимая ситуацию, в которой тот оказался. В доме было совершено преступление, но он знал, что в тюрьме Шейн точно не выживет. Женщина незаметно кивнула, и Дэвид вышел якобы проверить Шейна.
– Послушай, Малкольм, у тебя есть все права, чтобы вызвать полицию. На тебя напали с особой жестокостью. Тебе просто иногда сложно понимать других резидентов.
Торн слегка нагнулась вперед, и взгляд Малкольма