Звенящая тишина. Точно попал в какой-то вакуум. Даже мысли отключились. Ничего не существует, ничего не идет.
Откуда-то из глубины появляется бормотание. Проходит время, прежде чем я осознаю, что оно не мое.
Теперь во мне только пустота и чей-то чужеродный голос. Звук во всем мире выключили, остался только он, скользкий и деспотичный. Лучше бы не слышать.
Я пытаюсь разобрать слова, но как ни старайся, ничего не выходит.
Внезапно из пустоты возникает силуэт мужчины в синем костюме: он надвигается на меня, проходя сквозь лучистые светлячки.
Не успев разглядеть силуэт, я тут же просыпаюсь.
Подобные сны случались со мной и раньше. А тут напасть – целая череда. Ночью в баре, утром в гостиной, и вот сейчас.
Вода остыла, и я тороплюсь выбраться из ванны, надеть халат и отправиться на кухню. Голова больше не болит.
По кухне я расхаживаю с чашкой свежесваренного кофе, а взглядом ищу продукты, пригодные для завтрака. Но ничего путного не находится.
Я решаю, что придется куда-нибудь отправиться завтракать, но точно не в «Шашмир». Еще я планирую купить новый тайтл и поработать. С моими темпами письма как у улитки, легко позабыть, о чем книга. Рукопись придется перечитывать, чувствуя себя редкостным болваном.
Желудок голодно булькает, и я, угрюмо вздыхая, плетусь одеваться.
Проходя гостиную, я замечаю, что остались включенными телевизор и приставка
Я нажимаю большую круглую кнопку, и консоль стремительно затухает: кулеры останавливаются, изображение на телевизоре сменяется сплошным синим цветом, заполняющим окно в виртуальный мир, а в левом верхнем углу появляется надпись «HDMI 2».
Лучше поздно, чем никогда – не дай Бог покажет три красных огня.
Я гляжу, что произошло за окном: высотки заволокло туманом, полупрозрачное марево облепило дома, тщетно стремясь поглотить в зыбких объятьях.
Внизу проглядываются машины и выходящие из домов люди. Кто-то семьями, кто-то в одиночестве. Высота и туман отделяют меня от целого мира, который кажется таким далеким, словно я нахожусь вдали от города.
Возле подъезда прохлаждаются трое гопников. Один сидит на корточках в штанах с лампасами и курит, на голове неряшливо устроилась черная матерчатая кепка. Остальные почти не отличаются внешне, но умеют стоять.
Гопы с феноменальной скоростью грызут семечки, запоганивая округу плевками и кожурой. Я не решаюсь сделать замечание, потому как, мягко говоря, в меньшинстве.
Сходя с крыльца, я вылавливаю каменные взгляды всех троих – с жестоким прищуром, будто я должен им по два рубля.
Похожие пацанчики однажды задержали меня, усердно пытаясь доказать, что я лошара и гомосексуалист, потому как не ношу сигарет, которые нужно им же и отдавать.
Тогда я буркнул что-то вроде: «Да я вообще не курю!» В ответ отделался предупреждением о неподобающем поведении и парой комплиментов. Отделался, потому что их было четверо.
Я