С этими словами он швырнул скипетр на землю и сел на свое место.
Тут поднялся седобородый Нестор. Он жестом остановил разъяренного Атрида и, обращаясь к обоим вождям, заговорил:
– Какая скорбь настала для всех ахейцев! Как будет ликовать Приам и гордые дети Приама! Как обрадуются обитатели Трои, когда услышат о распре между вами, первыми среди ахейцев и в совете и в битве! Послушайтесь меня, могучие. Ты, Ахиллес, воздержись от препирательства с вождем. Ты знаменит своим мужеством, ты рожден богиней, но здесь он выше тебя, он – предводитель несчетных народов. Ты, Агамемнон, как ни могуществен, не отнимай у Ахиллеса пленницу. Ему дали ее как награду ахейцы. Смири свое сердце, Агамемнон, я, старец, умоляю тебя! Не ссорься с Ахиллесом: он оплот наш в этой кровопролитной войне!
Так говорил мудрый Нестор, протягивая руки к вождям. Но Агамемнон раздраженно возразил ему:
– Все, что ты говоришь, справедливо и разумно. Но ты видишь сам: этот человек хочет быть здесь выше всех, а я не намерен ему покоряться! Боги создали его храбрым, но разве это дает ему право оскорблять меня, вождя народов?
Ахиллес гневно прервал его:
– Я свободный ахеец, а не микенский раб! Ты не можешь распоряжаться мною! Запомни, что я скажу: в битву за пленницу я не вступлю, хотя она для меня дороже всех наград. Но клянусь великой клятвой: когда придет время и все данайцы будут призывать Пелида и ты сам не сможешь защитить их от Гектора мужеубийцы, – тогда скорее зацветет в твоих руках этот скипетр, чем Ахиллес придет вам на помощь!
В страшном гневе Ахиллес бросился прочь. Воины, толпившиеся в проходе, расступались перед ним в страхе и печали. Тотчас же за ним вышел из рядов его друг Патрокл и другие начальники мирмидонян. Они бегом направились за удалявшимся вождем.
У кораблей наступило тяжелое молчанье. Дружина Ахиллеса Пелида покинула лагерь ахейцев.
Пламенный Гелиос, солнце, гнал уже своих огненногривых коней вниз, к сверкающей равнине моря, когда Ахиллес, один, без друзей, пришел к скалам Сигейского мыса. Со стоном он протягивал руки к морю. Сквозь шум и удары волн он звал свою мать, богиню Фетиду:
– Мать моя, ты, что живешь на дне глубокопучинного моря! Взгляни на мою скорбь, на мое великое бесчестье!
Из седеющей пены моря вылетело легкое облачко и понеслось к берегу – и на камне, рядом с Ахиллесом, очутилась прекрасная богиня в зеленой, струящейся одежде. Она обняла героя; рука ее нежно гладила его волосы, а ласковый голос спрашивал:
– Что с