– Извини, я говорил с товарищем, – ответил Бен Хадидже.
– У тебя есть телефон, и ты мне говоришь, чтобы я ждала, пока мы доедем до Исфахана? – возмутилась Хадиджа.
– Я всего лишь пользуюсь рацией, чтобы разговаривать со своими друзьями с того света, – невозмутимо ответил Бен. – Больше я тебе пока ничего рассказать не могу, как-нибудь потом, не сердись на меня…
– Как я вообще могу сердиться на человека, который выкрал и держит меня заложницей своих неудач?! Которого все хотят убить и который, ко всему прочему, разговариваете кем-то с того света! – выдала тираду Хадиджа.
– Как твое плечо? – спросил Бен, давая девушке выговориться.
– Могу только сказать, что я сделала перевязку и твоя посылка в надежном месте, если тебя только это интересует.
– Ты знаешь, я боялся, что засну на ночной дороге. Теперь я понял, что напрасно переживал, поскольку не ошибся в выборе спутницы, – сказал Бен.
– Разговаривать и убивать ты мастер, – ответила Хадиджа. – Десятки убитых и раненых привезли в деревню этой ночью. Неужели это все твоих рук дело? – не скрывая возмущение, спросила Хадиджа.
– Нет не все, мне еще оказали поддержку с неба, – сдавливая улыбку, сухо ответил Бен.
– Ты еще можешь шутить, когда речь идет о человеческих жизнях? – негодовала Хадиджа.
– Ты говоришь о тех, кто легко отнимает жизни других? Я не ослышался? – более серьезным тоном спросил Бен. – Это война: не убьешь ты, убьют тебя. Что теперь делать, если сегодня я оказался удачливее? Я смотрю, тебя это не очень-то и радует. Может, ты еще захочешь вернуться обратно в каменный век с первой же попуткой?
– Судьба афганского народа превратилась в расходный материал для многих империй, – возмущенно выговаривала девушка. – То Британия, то Советский Союз, а теперь и Америка превратили жизнь афганцев в одну большую войну. Вот такие, как вы, сделали их убийцами. Может, вас к тому же еще не устраивает, что они еще сопротивляются? – резонно спросила Хадиджа.
– Как это все звучит знакомо и безосновательно, – театрально закачал головой Бен, внутренне радуясь, что есть повод не заснуть за рулем до рассвета.
– Люди здесь умирают за свою родину и религию, ради свободной жизни. А то, что свободу они понимают иначе, чем вы, не дает вам права навязывать им силой вашу версию безнравственной демократии как лучший пример для подражания, – распалялась Хадиджа. – Финансировать различных радикалов и использовать их как повод для своих имперских планов – разве не это является вашей правдой и основанием для вторжения, войн, убийства миллионов невинных людей?
– Хорошо, это все, конечно же, очень впечатляет. Тогда ты мне вот что скажи, – решил подпалить дискуссию Бен, – если у них все так хорошо и свободно, чего же ты так резво убежала из этой деревни мезозойского периода? Что тебя там не устроило, чтобы погостить еще? – не скрывая удовлетворения от своих вопросов, спросил Бен.
– Ты говоришь о последствиях, а я говорю о причинах, из-за которых они оказались