Вино действительно было замечательным. Оно обволакивало сразу и легким, и колдовским облаком. Еще более зачаровывали слова Николая.
Ее сманили силой, увели
Заклятьем, наговорами, дурманом
Она умна, здорова, не слепа
И не могла бы не понять ошибки
Но то чернокнижье колдовство!
В общем, слова ли соседа были тому причиной, или коварное вино… но Николаич, наконец, поддался на уговоры и согласился повторить свой танец. Да не просто повторить, а предварительно облачившись в наряд арабской танцовщицы. Николай с щедрого плеча (вообще-то с другой части тела) протянул ему крохотные плавки телесного цвета; это вместо семейных трусов в горошек, которые обычно скрывались под трениками. Так что, под юбочкой из золотых цепей можно было вообразить… все что угодно.
– И не только вообразить, – вспомнил последнее свое приключение Кошкин, – но и увидеть – стоит только посильнее закружить в танце.
Теперь уже никто и ничто не могло остановить его. Николаич вдруг осознал, что это не сосед, и не вино с предгорий Анд заставило его решиться на такой безумный эксперимент. Нет! Это его собственная душа требовала безудержного движения в танце… ну и еще кто-то, кто сейчас в нетерпении потирал ладошками, по-прежнему прячась в душе Кошкина от ее хозяина.
Золото на удивление послушно расположилось на мужском теле, превратив Николаича в настоящую пери. А за этим действом наблюдал с отвисшей челюстью Николай. Он даже бросился впереди готового к «бою» соседа, открывая перед ним низкую дверцу.
– Ну, точно в такую же мы с Дуньязадой выносили на суд зрителей свое нетерпение и ожидание смерти…
Дрожь, которая покрыла его всего, была вызвана не так холодом осенней ночи, как внутренним ознобом, а еще – ожиданием реакции Валентины Степановны на такой фривольный наряд супруга. Но никакой реакции не было; во дворе царила ночь, и разглядеть Николаича мог разве что Герой. Но он хозяина в золотом обличье уже видел – в полусумраке дольмена. Кошкин даже чуть обиделся – надо же, так страшился предстать перед близкими ему людьми героиней восточной сказки, а тут такой облом!
Огня скорее! Дайте мне свечу!
Эй, слуги, слуги! Как похоже это
На то, что видел я сейчас во сне!
Я начинаю думать – это правда
Огня! Огня!
Слуг в коттедже Кирюхиных не было. Пока. Вместо них огнем заведовал сам хозяин, Николай. А свечи заменили уличные светильники, стилизованные под старину. Они как-то удачно сгруппировались вокруг огромного плоского камня, элемента дизайнерского замысла неведомого мастера. А может не замысла, а умысла – потому что, задумай Кирюхины, вслед за соседями (пока только в мечтах