Я просто онемела, все ещё не придя в нормальное состояние от страха и шока. А он… этот придурок развалился на моей постели и его сотрясает от смеха.
Эрик. В моей. Постели. Черт! Он в моей постели! Рядом! Горячий!
Я отвожу глаза от его подрагивающей груди под обычной тёмно-синей хлопковой футболкой, и начинаю хмуриться.
– Ты совсем офигел? – возмущаюсь я, но это вырывается из моего горла шипящими звуками.
Эрик садится на постели и продолжает улыбаться.
Ненавижу его улыбку! Ненавижу эти белые зубы! Ненавижу эти морщинки! Ненавижу этот самодовольный вид!
Боже, какой он красивый!
– Я хотел поговорить, но меня ожидало увлекательное шоу. Решил, отчего бы ни насладится им, – он красноречиво осматривает моё тело, прикрытое клочком шёлка.
В моей голове вспыхивает такая злость и понимание, что он тут был все это время, и я ходила перед ним голая!
Интересно, понравилось?
Хлои, не сейчас! Сейчас все иначе!
– Ах ты, извращенец! – я подхватываю валяющееся на полу полотенце и со всей силы ударяю по нему.
– Да что я там не видел, – его явно забавляет моя злость, потому что он снова глотает смешки. Это выводит меня ещё больше из себя.
Зачем он это делает? Зачем пришёл? Зачем? Почему я?
– Чтоб у тебя геморрой вылез, – я снова бью его полотенцем, но он вовремя прикрывает голову.
Во мне кипит такой адреналин, что я уже не могу остановиться. Я замахиваюсь и бью, замахиваюсь и бью. А он ржёт! Конь недотраханный!
– Ну, все, малыш, все, – он хватается рукой за полотенце и резко притягивает меня к себе так, что я теряю равновесие и с непонятным писком лечу на него.
Мы падаем на постель. Моя грудь часто вздымается от усердия по уничтожению. Я только через секунду понимаю, что лежу на Эрике. А он обнимает меня за талию.
Тук. Тук. Тук.
Громкие раскаты биения моего сердца шумят в голове. Всего несколько секунд я могу помечтать и снова ощутить под ладонями крепкие мышцы его груди.
Не могу отвести взгляда от его потемневших глаз. Кончик моего языка проходится по нижней губе, и Эрик переводит на них взгляд. Моё тело вспыхивает от этого, и я слышу его быстро бьющееся сердце под моими руками.
Господи, какой он большой. Большой. Черт, да у него стоит!
Эта мысль заставляет меня снять с себя это наваждение, и я начинаю брыкаться, пытаясь отодвинуться от него, но это усугубляет положение, и мои ноги разъезжаются в стороны. И теперь в том самом полыхающем месте я чувствую приятный выступ, об который мне нечаянно удаётся потереться.
– Да отпусти ты меня, – в отчаянии хнычу я, упираясь ладонями в его грудь. Но он перехватывает мои руки и резко