От этого я начинаю чаще дышать и облизываю губы. Уйти. Давай, Хлои, уходи, убегай от него. Это все неправильно! Это все убийственная красота!
– Что ты тут делаешь? – с ужасом шепчу я, резко осознав реальность происшедшего, и смотрю в знакомый овал лица, который неожиданно стал ближе.
– Это я у тебя хочу спросить. Какого черта ты притащилась в мой дом? – зло шипит незнакомец из той позабытой ночи.
– Мел – моя подруга уже как десять лет!
– Мел – моя дочь уже как восемнадцать!
– Оу, черт, – выдыхаю я, не зная, что ещё сказать, и ощущаю, как краска приливает к лицу, ведь разум и память нельзя отключить по желанию. Они наоборот сейчас добивают меня, желают эти губы, желают слышать его соблазнительный хриплый стон, желают поставить на первое место животный инстинкт, который никак не отпускает меня.
– Ещё какой, черт! В друзьях у моей дочери проститутка, которую я снял в баре! Которая с легкостью раздвигает ноги перед первым встречным! Это больше, чем чёрт!
От такого несправедливого оскорбления моя рука сама размахивается и с громким шлепком опускается на щёку этого наглого и чертовски сексуального папочки…
Глава 8
Во мне кипит негодование, а рука начинает гореть от удара. Эрик хватается за щеку, где остался красный отпечаток моей ладони, и я отступаю, потому что его взгляд ещё сильнее ударил меня, чем его слова, причинившие мне боль. Сейчас эти аквамариновые глаза режут, испепеляя все приятные воспоминания ненавистью, злостью и ещё чем-то, но я не могу угадать этих чувств. Не хочу угадывать, потому что внутри меня происходит полнейший бедлам из ощущений.
Обида. Неприятные толчки сердца, и шум в голове. Я превратилась в испуганную девочку перед большим и могучим мужчиной, хотя на самом деле такой и являюсь. Но… но он ничего не знает. Он даже не предполагает насколько сильно его слова задели меня. Насколько сильно он врезался в мою память.
Все было не так! Неправда! Я первый раз за всю жизнь захотела быть настоящей рядом с ним, и судьба наказала меня за распущенность и мои истинные желания. Он наказал меня, сказав эти ужасные слова, и выразил своё мнение о той ночи, которую я для себя отметила как превосходную. А для него… все было иллюзией. Конечно, он развлекался, наслаждался и забыл обо всём, как только улетел. Только сейчас он настоящий.
Эти быстро пролетающие раздумья заставляют тело ещё больше закипать с немыслимой силой праведного гнева на него. На себя. На прошлое и невозможное будущее.
– Заслужил, – сквозь зубы говорю я. – Ты не имеешь права оскорблять меня, а тем более обвинять в чем-то. Напомню, в постели мы были вдвоём, и тебя никто не связывал,