– Психи-и-и! – прокричал Федька, воспользовавшись заминкой и смывшись.
– Тот, кто спасет тебя, – нескромно ответили ему.
Жаждая сиюминутного выплеска скопившейся негативной энергии, гнева, сжирающего Макса, Сухарев вознамерился разобраться с ним. Он протянул большие ладони к шее наглеца, а тот… исчез. Просто пропал, как глюк. Навязчивый, нервирующий глюк. Его не стало, и Максима отпустило. Злость отпрянула, ему понемногу становилось легче. Сухарев выдохся и ощущал теперь внутри себя зияющую пустоту, заполнить которую мог только трудом. Но стало ясно, что в ближайшее время его попрут с работы. Федька не потерпит дурного к себе отношения и наябедничает – все в его натуре говорило об этом.
Не желая дожидаться никаких разбирательств, участвовать в спорах, Макс спешно покинул склад. Скоро и водитель грузовика, к тому же, вернется с перерыва, и не хотелось сбегать при свидетелях.
Сухарев побрел вдоль трассы мимо других таких же складов, мелких лавчонок, шиномонтажек и прочего, по пыльной и грязной, как весь промышленный район, дорожке. Впереди виднелась автобусная остановка, откуда он и рассчитывал убраться, наконец, из этого смрада. Запахи тут стояли преотвратные: и машинные, и промышленных отходов, и сточных труб, и самая разная смесь всевозможной вони. Больше всего Макса раздражал запах бензина, пронизывающий тут каждый уголок, поскольку трасса была центральной, а узкая тропка для пешеходов впитывала зловонье слишком хорошо.
Никогда Максим так не бесился от окружающей обстановки, как сейчас, в момент ее покидания навсегда. Словно все ненавистное разом обрушилось на его сознание, и оставаться здесь более не представлялось возможным. Сухарев отрезал за собой все пути назад. Возможно, и новое место совсем не будет лучше, но он, как и в предыдущие разы, сделает вид, что ничего вокруг не существует и не волнует его, и это ложное чувство поможет продержаться месяц, может, чуть дольше. Ждать чего-то хорошего в положении Макса было бы наивно и глупо. Поэтому он смиренно соглашался на то, что есть.
Сухарев почти дошел до остановки, как внезапно перед ним притормозила красная Ферарри. Да с таким противным визгом тормозов, что Макс скривился и не сдержал простой, ёмкой реплики:
– Осторожнее, козел!
Дверца открылась, и наружу вышел водитель, преградив Максиму дорогу. Сухарев попытался пройти, но он настойчиво вставал перед ним. Подняв на него глаза, Макс узнал в нем того, кто разнял их с Федькой. Неуловимый герой прямо-таки.
– Кто бы ты ни был, уходи.
– Я знаю, кто ты, Максим, – заявил наглец.
– Вот удивил-то, – равнодушно протянул Сухарев, делая шаг вправо.
Наглец, лишенный инстинкта самосохранения, зеркально повторил его движение.
– Я знаю, кто ты в действительности, – подчеркнул он.
Упорство парнишки