– Дела-а.– Я снова принялся чухать потылицу. Видно от этого у меня мыслительный процесс лучше идет.– А как же они в разбойнички записались? С таким даром их в любом поселении с распростертыми объятьями примут.
– Как видишь, судьба по-своему распределяет. Они родителей рано лишились, там у них какое то поветрие прошло. Много людей схоронили. Старший на работы разные нанимался, чтобы хоть как то перебиться. А младший почти из дома не выходил. Над ним детвора тут же измываться начинала. Ну и как водится, в один прекрасный день, старший заступился за младшего, да переусердствовал малек. Хорошо хоть без смертоубийства обошлось, так что их просто вытолкали взашей за ворота. А жить ведь как то надо. Случай свел с разбойниками, те хоть и изгалялись над ними, но не гнали, так как младший за конями смотрел, да ухаживал. Вот такая вот история.
– Понятно. Слушай, а старший тебе зачем, если он ничего не могет?
– Так ведь, где один, там и второй. Толку мне от него конечно мало. Да только если он увидит, что с младшим порядок, то и тебе, во всяком случае, пригодиться сможет. Лишняя пара рук, никогда не помешает.
И то верно. Если парень толковый, то уж точно лишним не будет. А мы не в том положении, чтобы взрослыми людьми разбрасываться. Пожалуй, и мне стоит с ними потолковать. Мы пошли к нашим пленникам, что сидели связанными возле частокола. Ну а где их прикажете держать, не в дом же их тащить. Ночи пока еще теплые, так что и на улице посидят ничего с ними не станет. К тому же поруба у нас нет, не построили еще, да и думаю, он нам не нужен. Во всяком случае, пока, а там жизнь покажет. Парни, видя, что мы к ним идем, слегка оживились, вернее старший, младший как был на своей волне так там и остался. Сидит себе, чему то улыбается, действительно какой из него разбойник. Он даже позу не поменял, когда Гердень вытянул из-за пояса нож. Зато старший задергался как паралитик, пытаясь прикрыть собой брата.
– Не елозь, мешаешь только.– Посмотрел на наго Гердень.
– Суки, – выдохнул парень, – меня режь, брата не тронь. Он никому ничего плохого за всю жизнь не сделал.
– Ты других по себе не суди.– Сказал ему Гердень, и повернулся ко мне.– Оттяни этого дурня, мешает.
Легко сказать оттяни, когда он брыкается, как умалишенный в истерике. Пришлось ему слегка сунуть по загривку, да мордой в землю окунуть, придавив каленом. Ну а как иначе, если по-другому не получается. Гердень разрезал веревки, помог парню подняться, и повел за собой. Хорошо конечно, только веревки мог и не резать. Неужели так трудно узлы развязать. Я понимаю, если бы у нас было их завались, а то ведь самим не хватает. Жила над всякой мелочью трясется, а он просто так взял и порезал, как будто они в другом месте не пригодились-бы. Тьфу ты нелегкая, о чем это я, видать, от Жилы заразился.
– Слушай,