– Добрый день, люди добрые. – Поприветствовал нас дородный мужик. Видно представитель местной власти.
– И вам того же. – Переходя на шаг, ответил я. – А что у вас тут происходит? – в принципе это как бы не мое дело, но с чего-то нужно разговор начинать. Гердень не обращая внимания на мужиков, посеменил дальше.
– Да вот убийцу судим. – Ответил на мой вопрос мужик, провожая глазами волхва.
– Да, стерву, ночью мужу горло перегрызла. – Поддержал его другой.
Ну, тогда понятно, для чего яма. Сначала ее живой закопают, а над ней уже погребальный костер для мужа разведут. Может это и жестоко, но такие законы. Жены редко переживают своих мужей. Ну, разве, что княгини да боярыни могут позволить себе жизнь вдовы. Для простолюдинки лучше уж лечь рядом с мужем на погребальный костер, чем влачить вдовье бремя. Ну а если жена на мужа руку подняла, тут один закон, смерть. Понимаю, может жизнь ее была не сахар, но по большому счету, всем глубоко фиолетово на чью то семейную жизнь. Это внутреннее дело супругов. Конечно, бывает по-разному. Бывает, что родичи вступаются за свою дочь, тогда уже все решается миром. Жена может уйти от мужа, выплатив ему виру, но тогда выйти повторно замуж ей уже не светит. Но это, все же выход. А здесь, если все так плохо, почему родичи не вмешались? Теперь женщину от смерти может спасти только чудо
– А родичи куда смотрели? Как они до такого допустили.
– Так это, сирота она. Нема у ней никого.– Ответил мне тот, что обозвал девицу стервой. Главный из них нахмурился и грозно повел очами на говорившего. Тот тут же осекся и умолк. Тут я заметил Герденя, который вел за руку сильно избитую девушку. Когда они подошли ближе, то я смог ее рассмотреть лучше. Почти ребенок, не больше пятнадцати лет. За ними следом шла молча вся толпа. Насколько я понял, это и была убийца, и позволили ей куда то идти, только потому, что страх перед волхвом был сильнее.
– Перед тобой убийца, но боги решили, чтобы мы разобрались, справедлив ли приговор. – Сказал Гердень глядя мне в глаза.
От этих слов, собравшийся вокруг народ стал похож на потревоженный улей. Правда, о чем они там переговаривались, мне было все равно. Вот блин, опять попал в переделку. Мне только роли судьи не хватало.
– Что тут разбираться, она мужа убила и так ясно наказание только смерть. – Выкрикнул кто то из толпы. Народ тут же загудел в поддержку. Не обращая на этот галдёж внимания, я обратился к девчушке.
– А ты что скажешь?
Она подняла на меня глаза, в которых не было ни страха, ни затравленности, одна решимость.
– Убила. И убила бы снова, если бы можно было убить дважды. – Ломким, но твердым голосом, ответила глядя мне прямо в глаза.
– Это что же такого он сделал, что ты его так люто ненавидела? И зачем тогда замуж шла?
Правда, даже меня, повидавшего многого