«Люди терпимы к похвалам в адрес других до тех пор, пока превозносимые оратором достоинства не превосходят их собственные, когда же это происходит, в душах людей вспыхивает ревность и рождается недоверие»
Вначале я буду говорить о наших предках, что абсолютно правильно и вполне приличествует случаю, ибо сейчас, когда мы оплакиваем погибших, следует отдать дань и их памяти. Не было такого времени, когда бы они не населяли эту землю, которая, благодаря их доблести, передавалась от поколения поколению, и мы получили от них свободное государство. Но если они достойны похвалы, в еще большей степени ее достойны наши отцы, преумножившие наследие наших предков и передавшие после множества битв нам, своим сыновьям, эту великую державу. И мы в большинстве своем находимся в расцвете сил и продолжаем труды по обогащению нашего города, в результате чего теперь он имеет все для того, чтобы жить как в условиях мира, так и в условиях войны. Я не буду говорить о воинских подвигах, которые принесли нам наши богатства, или о той энергии, с которой мы или наши отцы отбивали нападения эллинов и варваров, ибо этот рассказ долог и его содержание известно вам. Но прежде чем вознести хвалу покойным, я хотел бы поговорить о том, в результате чего мы обрели силу, а наша держава стала великой. Ибо я полагаю, что подобные мысли уместны в данном случае и что это многочисленное собрание граждан и чужеземцев могли бы выслушать их с пользой для себя.
Наша форма правления не конкурирует с властными учреждениями других стран. Наше правительство не подражает правительству наших соседей, но служит примером для них. Это правда, что мы называемся демократией, поскольку у нас власть находится в руках многих, а не нескольких человек. Но пока существуют равные права, в том числе и во время частных споров, претензия на превосходство также признается; и если гражданин чем-то выделяется среди других, ему отдается предпочтение при зачислении на государственную службу, но не в качестве привилегии, а в качестве вознаграждения за его заслуги. Бедность также не является препятствием, и человек способен принести пользу своей стране, каким бы сомнительным ни было его происхождение. В нашей общественной жизни нет места исключительности, в нашей частной жизни мы не относимся друг к другу с подозрением, не злимся на соседа, если он делает то, что ему нравится, и не бросаем на него косые взгляды, что, хотя и безвредно, не очень приятно. Поскольку мы ничем не скованы в частной жизни, наша общественная деятельность