И ныне, и присно. Собрание сочинений. Том 11. Николай Максимович Ольков

Арсений возвращался в реальность и она была чужой ему, усилием воли уходил в забытье, жил в Варшаве, в Царском селе, видел издали Анастасию, непременно гуляющую с сестрами, мысленно вызывал ее на разговор, но она, грустно улыбнувшись, качала головой.

      Несколько раз Арсений возвращался к записям следователя Соколова, находил в памяти описания отдельных деталей, которые убедили даже его своей достоверностью: пряжка от туфельки, он помнил ее, потому что однажды во время прогулки пряжка расстегнулась, Анастасия поставила ножку на край садовой скамейки, и Боня с волнением застегнул пряжку; бусинка в форме плода шиповника, сестры находили такие бусы безвкусицей, но Стана иногда надевала их; кусок материи по описанию совпадал с тканью ее легкой накидки.

      Он настолько погрузился в свои размышления, что не слышал открывшейся двери и вздрогнул от окрика охранника:

      – Чернухин, на выход!

      В кабинете следователя спиной к двери сидел сутулый, худой человек. Следователь велел Арсению пройти вперед, и тот узнал Урманского, сильно похудевшего, с разбитым лицом:

      – Узнаешь ты этого человека?

      – Да, – как можно тверже ответил Арсений. – Мы с ним пиво пили за вокзалом.

      – А вы, господин Урманский, что можете сказать о молодом человеке?

      – Ничего, – спокойно ответил тот. – Или деревенский, или жулик, больно глупо выглядел и говорил.

      – О чем?

      – Да пустое, про баб, про скверное пиво, пришлось одернуть.

      Следователь подписал бумажку на столе и протянул Арсению:

      – Все, что видел и слышал – забудь. Комсомольская путевка твоя оказалась верным документом, она тебя спасла. Свободен, и чтобы через пять минут духу твоего тут не было!

      Арсений вышел с черного хода, добрался до вокзала и утром был в Ишиме. Лида уже ушла на работу, Анастасия одна играла дома, закрыв дверь на крючок. На стук она спросила:

      – Кто там?

      – Стана, открой, я твой папа. – Он выговорил это с трудом, понимая, что такой фразой отрезает путь к прошлому.

      – Ну-ка, подойди к окну, чтобы я увидела.

      Пришлось выполнять. Приподняв занавеску, девочка вскрикнула: «Папка!» и побежала открывать дверь.