Пролетели шесть лет, отец вернулся, начали строить дом на окраине Саратова, а тут и школа закончилась. Выбор пал на речное училище. Удивительным образом отразился давний детский поступок. Не устрой Толя себя в школу раньше положенного возраста, драить бы ему со всеми юнгами палубу на практике. А тут оказалось, что по возрасту ему еще не положено работать, и пришлось встать к штурвалу. Пока остальные проходили практику простыми матросами, он изучал лоцию и тонкости навигации. А уже по окончании учебы стал вторым штурманом – в 19 лет. Это приблизительно так же необычно, как быть пятнадцатилетним капитаном.
О тех двух годах, проведенных на корабле на Волге, отец говорит как о самом лучшем времени в своей жизни. А вот армия прошлась по нему как наждаком. О том, что такое четыре года на Северном флоте, можно не повесть, а роман написать. В начале 60-х годов еще только появились новые базы для противолодочных кораблей, и об удобстве никто не думал. Ура-Губа, Ара-Губа – эти названия на слуху с раннего детства. Бухта, вокруг голые сопки и корабли у причала – всё. Жили в тесных каютах, на берег сходили лишь изредка. И никаких людей вокруг.
Анатолий Парфёнов. Северный флот, 1963 год.
В детстве я любила рассматривать армейский альбом отца. Вид айсбергов и корабля, покрытого толстым слоем льда, особенно завораживал, но я не представляла, да и сейчас не могу представить, как можно было жить в таком экстриме. Спать под простым суконным одеялом, лежа под обледеневшей трубой вентиляции, покрытой инеем. Удивительно, что воспаление легких настигло его лишь под конец службы. В тяжелейшем состоянии он попал в госпиталь, потом восстанавливался в санатории в Выборге.
После армии Анатолий решил, что флота с него хватит, и на речной уже не вернулся, впрочем, как и все его однокурсники. Он пошел на завод и быстро стал специалистом по производству азота. Изучил всю научную литературу, что смог достать, разработал массу рацпредложений. Но жизнь не состояла из одной работы. Друзья, подруги, обычная круговерть, разбавляемая мощным потоком самообразования. Чтение – само собой, но он стремился наверстать пропущенное и заполнить пробелы в области театра, классической музыки, живописи, истории, философии и психологии. Неутомимый аппетит к познанию!
Вот тогда-то и произошла судьбоносная встреча моих будущих родителей. На ноябрьские праздники Толя зашел в столовую, где работала его мать, и познакомился с ее молодой