– Вот! – сказал Джон. – Любуйся! Постройка монументальная. Кроме надземных уровней в нём есть ещё и подземные, а под крышей – оранжерея, поэтому крыша стеклянная. И его, между прочим, выдалбливали. Башню, конечно, надстроили, а так – простыми кувалдами. Работа, представь себе, адова. Двести лет ушло на создание.
– Представляю, – вздохнула Верона. – Но вы сами читали мне «Поттера», поэтому вы понимаете…
– «Поттер», Малышка, – сказка. Там можно придумать всякое. И, кстати, этот ваш Петтигрю. Он залез на центральную мачту, а спуститься не в состоянии. Пусть посидит помучается или вернуть в компанию?
Верона повторно нахмурилась:
– Пусть посидит помучается.
Фрегат незаметно снизился. Замок стал увеличиваться, светясь и крышей, и окнами, и ярко горящими факелами, что шли по периметру здания, а море сияло дорожками – оранжево-золотистыми.
– Сейчас подлетим к террасе, – продолжил Джон пояснения. – Это – воздушная пристань в северном секторе здания. Там мы вас всех и высадим.
– А вы? – спросила Верона. – Куда вы потом отправитесь?
Он вновь посмотрел на звёзды – на висящие низко созвездия, и произнёс:
– Подрейфую. Далеко улетать не хочется.
– Да? А на чём подрейфуете? На этом же самом Паруснике?
Джон погладил ей голову:
– Да, на нём, разумеется. Это – мой дом, Малышка. И станет твоим когда-нибудь.
Верона вздохнула горько, вспомнив о нормах нравственности, а Джон, обняв её сзади, зарылся лицом ей в волосы, что пахли сладчайшим «Ангелом», и не размыкал объятия, пока Парусник шёл на снижение, в тот момент желая единственного – больше не отпускать её, больше не расставаться с ней.
* * *
Фрегат подлетел к террасе и завис в пяти метрах от берега – уровняв свой фальшборт с балюстрадой – массивной, с большими балясинами, выточенными фигурно из красивого белого мрамора. Джон отпустил Верону – с обещанием: «Скоро увидимся!» – отошёл за мечом, поднял его, прокрутил в засвистевшем воздухе и исчез, оставляя всё прочее – эртафразз, бутылку, бокалы, бронзовый шлем, тарелочку и ведёрко со льдом – подтаявшим. Верона, подумав: «Скоро ли? Что есть „скоро“ в его понимании?» – спустилась на нижнюю палубу и обнаружила сразу, что студенты и оба профессора выполняют «форму прощания», идентичную «форме приветствия». «Эркадор… Эркадор… А какой он? Почему он – „первого уровня“? Он действительно самый могущественный? И, значит, он уже в курсе, что у Джона со мной отношения?» Задавшись такими вопросами, она опустилась на палубу и прошептала: «Слава… Слава Его Величеству…» Следующее мгновение ушло на телепортацию. Пристань – широкая, каменная, заполненная до этого студентами-арвеартцами,