– А, понятно, – протянул я.
– Замечательно, – будучи в коридоре, сказал Миха. – Никого левого не пускать. Усек?
И выбежал за дверь.
Я, постояв еще несколько минут в тишине посередине комнаты, огляделся.
– И с чего же начнем? – надо побольше узнать об этом мире, да о людишках. Тьфу ты, гадость! И я теперь человечек. М-да, в замке в таком виде не покажешься. Сожрут на раз. Вот же идиот тысячелетний. Столько прожил, а мозгов не набрался! На кой-хрен я эту книжку вообще нашел?! Ладно. Поистерить еще успею. Черт! А тело-то болит после побоев. Как же люди вообще могут жить с такими слабыми телами? И теперь я с таким же телом?! Мрак!!!
– Солнышко. Ласковое солнышко. – Я замер, усевшись прямо на мягкий ковер, подставившись прямо под теплые лучи. – Ммм… как же хорошо…
Сколько я так просидел – не знаю. Почувствовав, что тело затекло, я с трудом пошевелился. Ужасные ощущения. Онемевшие ноги опалило жаром и стало колоть тысячами маленьких иголочек. Фу, как неприятно-то. Подождав, пока все пройдет, я направился прямиком на балкон.
Чем здесь люди дышат? Это же вдохнуть невозможно. Столько домов, людей и машин… Этот мир огромен! Кошмар! Эх, сколько пищи для моих вампиров пропадает без дела. Стоп! Каких моих? Да, я сейчас сам для них пища… Докатился… Повелитель вампиров сам стал человеком.
Я снова вернулся в комнату и нагло развалившись на ковре, впитывал в себя солнечный свет.
За этим занятием меня и застал Миха.
– Привет! – зашел он в комнату. – Ты что, так провалялся весь день?
– Да. Мне понравилось солнце, – поднялся я с ковра.
– А ты хоть ел, чудо? – спросил Миха, прямиком направляясь в кухню.
– Да я не хочу, вроде, – желудок протестующее заурчал.
– Ага. Слышу, как ты не хочешь. Идем. Сейчас что-нибудь на скорую руку сварганю. Я тут тебе фруктов принес, а то ты бледный слишком.
Из пакета на стол Миха выложил небольшую связку каких-то непонятных желтых штук, потом помидоры – их я знал, и еще что-то серо-зеленое и мохнатое. Отодрав от связки желтый фрукт, как назвал их Миха, я куснул и тут же скривился. Мало того, что корка была до ужаса твердой, так еще и безвкусной. Я, отплевываясь, положил эту ерундовину обратно на стол.
– Бля, чудо, а ты точно с этой планеты? – ошарашенным взглядом смотрел на меня замерший Миха.
– Я уже сказал. И это, – я указал на желтый фрукт, – есть не буду. Как его вообще можно есть, он же невкусный?
– Кер, он в кожуре, – торопливо очистив мне это, протянул, – и «это» называется банан, а едят его, предварительно очистив.
Заметив мой взгляд на мохнатое круглое серо-зеленое нечто, поторопился сказать:
– Это киви, и его тоже нужно чистить. А это помидоры…
– Их чистить не надо, – перебил я его, надменно вздернув подбородок, – это я знаю. Видел, как люди выращивают.
– Знаешь,