Он откинул одеяло и сел на койке, нашаривая ногами тапочки. Потом осторожно, чтобы никого не разбудить, пошёл по лунной дорожке к двери.
В коридоре было темновато – жёлтый плафон горел лишь в дальнем конце, над столом дежурных Наблюдательниц.
Хорошо хоть, дверь туалета оказалась открыта. Иногда, особенно если дежурила Марва, её запирали. Совершенно неясно, на кой чёрт. Конечно, это несмертельно. Тогда пришлось бы вернуться в палату, взять из тумбочки расчёску с двумя выломанными крайними зубьями и поддеть этой самодельной отмычкой язычок замка. Вот и вся проблема. Такие расчёски-отмычки были у каждого. Костя ребятам не запрещал. Всё-таки хочешь жить сам – давай другому. Но сейчас расчёска не понадобилась. И сделав всё необходимое, он отправился обратно.
Однако, не успев сделать и пары шагов, замер, услышав голоса. За столом для дежурных Наблюдательниц шёл негромкий разговор. Вглядевшись, Костя увидел три фигуры в серых форменных халатах. Кажется, там были Светлана Андреевна, Марва и ещё какая-то незнакомая тётка, наверное, из другой Группы.
Плафон над столом горел хоть и тускло, но всё было видно. А сам Костя стоял в темноте, прислонясь к стеклянной двери туалета, зная, что оттуда, из-за стола, его не замечают. Он и сам не понимал, зачем не идёт в палату, почему он замер и вслушивается? Какое ему дело до их разговоров? А вот однако же стоял и чувствовал, что не может уйти.
– Не переживай, Светланочка, – доносился скрипучий, точно гвоздём по стеклу, голос Марвы. – Что уж теперь дёргаться? Всё равно прошлого не воротишь, так на кой ляд себя растравлять?
– Да, а если они узнают? – всхлипнув, отвечала Светлана Андреевна. – И что тогда? Я ведь, между прочим, ещё не старая, мне жить хочется.
– Ну сама посуди, – убеждала Марва, – откуда им узнать? Что, у начальства никаких других дел нет, кроме как за тобой следить?
– Будто сама не знаешь, тётя Маша, – раздражённо проговорила Светлана Андреевна. – Там же система постоянно работает, всё автоматически записывается.
– А ты что же, Светка, думаешь, они и вправду все записи просматривают? – раздался третий голос, низкий и какой-то очень уж гладенький. – Проверки делаются выборочно, раз в месяц. Это же всем известно. Да к тому же операторы тоже люди, сама понимаешь. Не тебе объяснять.
– А вдруг всё-таки? – не унималась Светлана Андреевна. – Что тогда?
– А ничего. Сиди себе тихо, как мышка, – ворчливо сказала Марва, – авось обойдётся. И поменьше трепись о своих похождениях. Мы-то ладно, мы свои, а то ведь, конечно, всякое бывает. Вон на четвёртой была такая Валечка, Наблюдательница, только-только её приняли, и месяца после Обработки не прошло. Ну вот, она тоже этим занималась. Только по-глупому, безо всяких предосторожностей. Ну, раз попробовала, второй, а потом, само собой, попалась. Ясное дело, она в слёзы: я, мол, не знала, что нельзя, я исправлюсь. А ей текст Уложения суют