Вейра закусила губу. Все, что говорил ей сейчас граф, было более, чем возможно. Только если не…
– О, помилуйте… – застонав, она рухнула на пол, подкатила глаза и, жадно хватая ртом воздух, забилась в судорогах.
Граф выругался.
– Ты меня не проведешь, маленькая дрянь!
Из-под опущенных ресниц Вейра видела, как он наклонился к ней, как, вцепившись в корсет, сделал попытку подтащить к выходу… и вдруг замер, изумленно вытаращившись на нее.
– Как…
Вейра молча поднялась на ноги, освободила свой наряд из судорожно стиснутых пальцев.
– Прошу прощения, граф. Но то, что я делаю – на благо всех нас… И горе тому, кто помешает…
Де Керви захрипел и начал медленно оседать на пол. На пушистый ковер, который наверняка был гордостью Кайрины де Гиль. По напудренной щеке потекла тоненькая, глянцево блестящая в свете луны струйка.
– Надеюсь, вы поправитесь, – шепнула девушка, возвращая свой стилет на место, – удачи.
– Что ты творишь?!!
Сдавленный, хриплый шепот Жильера.
Он появился в дверях внезапно, словно призрак. Настоящий мужчина даже в ливрее слуги и седом парике, загримированный, чтобы никто не узнал в лакее писца наместника. В светлых глазах – лед.
– Но я… – Вейра нахмурилась, – а где ты был?
– Прислуживал герцогине, – прошипел он.
Быстро осмотрев затихшего графа, Жильер усмехнулся.
– Поздравляю, Вейра. Ты, кажется, его убила. О, Небесный Круг! Уходим отсюда, и как можно скорее. Око у тебя?
– Да, – выдохнула Вейра. Теперь ей и вправду стало не по себе; она вовсе не собиралась лишать жизни де Керви; она всего лишь не хотела быть пойманной…
– Давай руку, – процедил Жильер, – только не вздумай упасть в обморок… Тоже мне, борец за свободу Саквейра…
Вдвоем они выскользнули из спальни.
– Иди за мной и сделай вид, что слегка перебрала, – жестко командовал Жильер, – если кого встретим… Надеюсь, ты понимаешь, что если нас поймают, одной поркой не отделаемся?
Вейра молча кивнула. Перед глазами все плыло, смазываясь мутными пятнами. А на руках… У нее появилось странное ощущение, что ладони, пальцы невероятно грязные, словно покрыты нечистотами… Вымыть бы их, да негде. На кружевной манжете темнело кровавое пятнышко размером с ноготь. Как же она вымазалась? Ведь, казалось, аккуратно вытерла стилет о камзол графа…
– Ну, живо, живо, – голос Жильера доносился будто издалека, – слезы лить будешь дома, сделанного не исправишь… Сейчас главное – выбраться!
Бесконечный клубок коридоров. Какие-то люди, наряженные, разодетые смотрят на нее с легким осуждением.
«Наверное, я и в самом деле выгляжу,