И, подавая пример, генерал решительным уверенным шагом двинулся к выходу, не делая попыток завести светскую беседу ни со мной, ни с Разрушителем. Впрочем, я бы удивилась, если бы гар Оллан Берггарен вдруг заразился от кого-то многословностью, улыбчивостью и чуткостью. По всем рассказам и моим немногочисленным личным наблюдениям, это был суровый грубоватый воин, прирожденный боец и защитник. За ним вся его огромная семья находилась как за могучим утесом – защищающим от ударов бури, но не делающим даже попытки морально поддержать в минуты душевной слабости и сомнений. Рядом с ним безопасно, но одиноко, и этого молчаливого мужчину, бесконечно уважая, побаивались даже собственные дети. Что уж говорить о посторонних людях? Одна только миниатюрная, пухленькая, очень добрая женщина, его жена Лайали, немного смягчала характер мужа.
За все время дружбы с Бьорном я видела генерала Оллана всего несколько раз, мельком: он никогда не баловал своих детей излишним вниманием, предпочитая семейному уюту службу. И теперь чувствовала себя очень неловко, когда мне вдруг в столь прямолинейной манере дали понять, что генерал планирует выступить моим защитником.
Подобная новость, несмотря на лестность, не радовала. Значит, ситуация действительно настолько серьезная, что он нашел уместным вмешаться. Значит, теперь мне еще внимательнее надо следить за каждым своим шагом и словом, чтобы оправдать оказанную честь – протекцию самого Оллана Берггарена. Потому что подвести его было страшно. Я не опасалась мести, просто тень презрения и разочарования в глазах этого человека способна втоптать в грязь и более самоуверенного и сильного индивида, что уж говорить обо мне?
О том, куда мы сейчас движемся и с кем мне предстоит встретиться, я старалась не думать. Впрочем, получалось плохо, и одна за одной перед глазами вставали безрадостные картины ближайшего будущего.
Я с детства опасалась людей, облеченных большой властью. Позже поняла, что опасение было более чем обоснованным: власть развращает, застит глаза и выедает сердце. Поэтому я не то что не гналась за богатыми влиятельными людьми высокого происхождения, но бежала от них как от чумы. Исключением стали разве только Бьорн со своим семейством, но Берггарены привлекали отнюдь не деньгами и связями, а тем, что были семьей. Болтая с непосредственной Фьерью или обсуждая что-нибудь девичье с Тарьей, двоюродной сестрой Бьорна, я могла хоть ненадолго почувствовать себя частью того единого организма, каким был огромный дружный клан.
Рыжая помойная кошка, жалкая сирота в потертых штанах; у меня не было никакого права не то что общаться с Его Величеством, а просто ступать на территорию Полуденного дворца.
Тревога, даже почти страх, окутала все мое существо. Я поняла, что еще немного, и такими темпами я лягу с очередным приступом удушья прямо посреди дворцового коридора.
Впрочем, выход из ситуации нашелся быстро. Не задумываясь, я отдалась на волю иллюзий, позволяя чарам лечь поверх нервного кокона эмоций, спеленать их, свернуть и спрятать в самую глубину моего