– Кажись, не было у нее ничего такого, – сморщился мой визави.
– А приметы у нее какие на теле?
И опять он завис, так и захотелось постукать по клавише «Enter», чтобы очнулся. Или нажать разом «Ctrl-Alt-Delete». Наконец он довольно тупо переспросил:
– Какие еще приметы?
– Ну, я не знаю. Родинка, к примеру, на левой груди, – проговорил я доверительно. – Или шрам на попе.
– Это тебе для чего?
– Для опознания.
– Не было у нее ничего такого, – пробурчал Вячеслав и покрылся вдруг краской – хотя казалось мне, да и вся ситуация о том свидетельствовала, что был он далеко не робкого десятка.
Я еще поспрашивал клиента о пятом-десятом, связанном с исчезнувшей, однако ничего нового-интересного он мне, увы, не сообщил.
Наконец я сказал Вячеславу, что берусь за его дело, и огласил свои условия. Он сказал, что его все устраивает.
– Паспорт могу я твой попросить? – спросил я.
Он набычился.
– Это еще для чего?
– Для договора.
– Нет, не надо никакого договора, – решительно возразил он. – Условились, руки пожали, я тебе дал деньги. Налом. Ты мне расписку написал, в произвольной форме. А больше – никаких бумаг. Ты чего, скучаешь налоги платить?
Слаб человек, и я не исключение. Да и налоговая наша полиция пока не настолько сильна и всевидяща, чтобы к столь скромным, как я, индивидуальным предпринимателям, засылать таких, как Вячеслав, провокаторов – в дорогих часах и костюмах. Я вздохнул: «Ладно, давай договоримся на словах».
Он отвалил мне задаток, а я попросил оставить телефон для связи. Он продиктовал. При этом, что интересно, называл цифры по-особенному. Я давно заметил, что жители Москвы и Петербурга после мобильного префикса свои семизначные номера обычно вслух диктуют так: ХХХ – ХХ – ХХ. Трехзначное число, а потом два двузначных. К примеру: сто двадцать три, сорок пять, шестьдесят семь. А он свой номер после префикса зачитал иначе: тридцать семь, тридцать три, сто двенадцать. Двузначный-двузначный-трехзначный. Верный признак, что товарищ не москвич.
Я так его с ходу и спросил. А он снова кровью налился и буркнул в прежнем стиле, не сдерживая раздражения:
– Тебе-то что за дело, умник?
– Да дело в том, что интересно, где ты с Аленой познакомился. И где встречался.
– Я тебе все сказал, что тебе для дела надо, понял?
Вот и весь разговор.
Когда Вячеслав ушел, я нажал кнопку интеркома и приказал Римке: «Кофе мне!»
Она появилась в моем кабинете спустя три минуты, при этом чрезмерно, чтобы меня позлить, виляя задом. На лице ее блуждала загадочная улыбка. Она молча поставила передо мной чашку крепкого эспрессо, как я любил, без сахара. Улыбка ее мне не понравилась,