Наконец Николас понял, кто это.
Олень.
Огромный, разгневанный олень.
Который смотрел прямо на него.
Олень
Взгляд этого огромного зверя не сулил ничего хорошего. Тёмно-серый мех напоминал затянувшие небо снеговые облака. Олень повёл головой слева направо, потом вздёрнул морду и издал странный рокочущий звук, словно в груди его клокотал гром.
Миика снова испуганно пискнул. Николас вскочил на ноги.
– Хороший олень! Хороший мальчик! Ты же мальчик?.. – Николас посмотрел вниз, чтобы убедиться. – Да, ты мальчик. Всё в порядке. Я тебя не обижу. Хорошо? Я друг.
Эти слова не возымели никакого эффекта.
Напротив, они только побудили оленя встать на дыбы. Теперь он нависал над Николасом, и копыта рассекали воздух в опасной близости от его лица.
Николас вжался спиной в дерево. Сердце отчаянно колотилось о грудную клетку.
– Что же нам делать? – тихо спросил он Миику, но, если у мышонка и были какие-то соображения, делиться ими он не торопился.
– Может, попробуем убежать? – пробормотал Николас, прекрасно зная, что ему не удастся обогнать оленя. Дыхание срывалось с губ мальчика облачками белого пара, а сам он словно заледенел от испуга.
Олень высился над ним огромной массой меха и мышц и шумно пыхтел. Он пришёл через бурю – дикий, ревущий – и теперь наклонил голову и наставил на Николаса ветвистые рога. Наверное, это был самый большой и яростный олень во всей Финляндии.
Небо раскроила молния, и Николас кинул взгляд вверх.
– Держись крепче, Миика, – сказал он и подпрыгнул, ухватившись обеими руками за ветку над головой. Под рокот грома он едва успел ускользнуть из-под оленьего носа, когда тот врезался прямо в сосну. Николас закинул ноги на ветку и вцепился в неё изо всех сил. Он надеялся, что оленю вскоре наскучит его гонять, и зверь уйдёт. Но тот не торопился – только рыл копытами землю да нарезал круги возле ели.
И тут Николас кое-что заметил.
Олень прихрамывал. Из задней ноги у него торчала какая-то палка. Приглядевшись, Николас понял, что его подстрелили из лука.
«Бедное животное», – подумал мальчик.
В следующий миг спасительная ветка затрещала, и Николас полетел вниз, тяжело приложившись спиной о землю.
– А-а-а-а-х! – простонал он.
Тень лесного оленя накрыла его с головой.
– Погоди, – выдавил мальчик, хватая ртом воздух. – Я могу её вытащить.
Он жестами изобразил, как будет вытаскивать стрелу из ноги. Олени, как правило, плохо понимают язык жестов; возможно, поэтому зверь в ответ лишь мотнул головой, ударив Николаса рогами по рёбрам. Миика от такого поворота пулей вылетел из кармана, кувырнулся в воздухе и врезался точнёхонько в дерево.
Николас встал, хотя ноги у него подкашивались, и сказал, с трудом дыша:
– Тебе больно. Я могу помочь.
Олень замер. Потом сердито засопел и что-то промычал. Николас глубоко вздохнул и, собрав всю храбрость