Председатель. Во всяком случае, скорее мои, чем его. Стофранковые билеты для богатых, а не для бедняков. Официант, позаботьтесь наконец, чтобы, нас не беспокоили. Здесь форменная толкучка!
Барон. Не будет ли нескромностью с моей стороны полюбопытствовать, чем станет заниматься наше Общество?
Председатель. Нескромностью это назвать нельзя, но так как-то не принято. Вы – первый член Административного совета, проявляющий подобное любопытство.
Барон. Простите, впредь не буду.
Председатель. Прощаю тем охотнее, что сам еще не знаю, чем будет заниматься наше Общество.
Барон. У вас есть капитал?
Председатель. У меня есть агент из биржевых зайцев. Его мы и ждем.
Барон. Вы располагаете какими-нибудь залежами полезных ископаемых?
Председатель. Да будет вам известно, дорогой барон, что Обществу при его учреждении нужен не объект деятельности, а наименование. Мы, деловая аристократия, никогда не оскорбляем покупателей наших акций предположением, что, покупая, они намереваются совершить меркантильную операцию, а не предаться игре воображения. Наша единственная честолюбивая цель – разбудить их воображение: мы не впадаем в заблуждение романистов, которые, придумав подходящее название, считают себя обязанными написать и самый роман.
Барон. И каково же в данном случае название?
Председатель. Этого я еще не знаю. Если же я, как вы могли заметить, немного нервничаю, то лишь потому, что сегодня вдохновение мое как-то запаздывает… Да вот! Глядите, вот она. Никогда еще не видел такой многообещающей!
Барон. Вы говорите о какой-то женщине? Где вы здесь видите женщин?
Председатель. Физиономия! Одна из тех физиономий, о которых я рассказывал вам. Вон тот человек, слева от нас, что пьет воду.
Барон. Вот так многообещающее лицо! Уличная тумба, да и только!
Председатель. Совершенно верно, одна из живых тумб, воплощающих хитрость, жадность, упрямство. Тумбы эти стоят всюду, где идет игра и торговля любовью, где добываются железо и фосфат. Они – вехи на путях удачи, преступления, каторги, власти. Видите, он нас уже заметил. И понял. Сейчас подойдет.
Барон. Вы же не станете доверять ему наши секреты?
Председатель. Дорогой барон, я никогда не доверял даже дочери и жене. Ближайшие мои друзья и секретари не знают никаких моих секретов, даже самых невинных. Моя старшая машинистка ведать не ведает, где я на самом деле живу. Но я из принципа сообщаю решительно все неизвестным, которых мне посылает случай: я вижу их безжизненные лица и понимаю, что безопасность моя обеспечена. Ни один из них никогда не предал меня. Эти искривленные рты, бегающие глаза – гарантия верности, как ее понимают в нашем кругу. Впрочем, он тоже угадал во мне верного человека и без колебаний откроет мне все. Знаки, по которым узнают друг друга адепты разных обществ, где царят несколько необычные нравы, – наивная мелочь по сравнению