Три вопроса: легко задать, но сложно ответить
Эти и многие другие вопросы неизбежно возникают, когда кто-то задается целью описать тех мыслителей, которые в течение нескольких веков сделали Центральную Азию средоточием интеллектуальной деятельности и чья работа глубоко повлияла на науку и цивилизацию как на Востоке, так и на Западе. Вместо того чтобы пытаться найти ответы на бесконечное число вопросов и таким образом потерять связующую нить в хаосе деталей, будет лучше сократить их число до трех. Оказывается, это довольно просто. Во-первых, чего ученые, философы и другие мыслители Центральной Азии достигли в течение этих столетий? Во-вторых, почему это произошло? И, в-третьих, чем завершилось это плодотворное и бурное духовное развитие?
Каждый из этих вопросов представляет собой серьезную проблему. Первый вводит нас в невероятное количество областей и дисциплин от астрономии до эпистемологии и мусульманского богословия. Не все они развивались одинаково и в одно и то же время. По какому принципу следует оценивать достижения в одной области и застой или даже регресс в другой? И что, собственно, является прогрессом в определенной научной сфере? Долгосрочное воздействие на всю научную область знаний или влияние на современников? Последний подход, полностью обоснованный, заставил бы нас уделить одинаковое внимание Абу-Машару аль-Балхи, самому известному астрологу в мусульманском мире и на Западе, и таким астрономам, как аль-Ходженди или аль-Фергани, чьи достижения высоко ценятся до сих пор.
Второй вопрос еще более трудный, поскольку он погружает нас в фундаментальные вопросы причинно-следственных связей в истории человечества. Лев Толстой во второй части эпилога к роману «Война и мир» решился ступить на эту опасную территорию, пытаясь объяснить действия Наполеона в битве при Бородино в 1812 году. Все же гораздо легче объяснить ход одного европейского сражения, произошедшего сравнительно недавно, чем выяснять причины интеллектуального и культурного подъема в отдаленных местах и в давние времена.
Почему, мы могли бы также спросить, произошел духовный расцвет в Афинах времен Перикла, во Флоренции эпохи Возрождения, Лондоне времени правления Стюартов, Веймаре Гете и Шиллера, Японии эпохи Нара или, если на то пошло, Конкорде (штат Массачусетс) в эпоху Эмерсона, Торо и сестер Олкотт? В основе