– Аскольда Ромуальдовича? Так я вас могу к нему проводить, нам как раз по пути!
– Это было бы крайне любезно с вашей стороны, уважаемая…
– Робертина Сергеевна Кинева, актриса этого несчастного театра. А вас как величать, позвольте полюбопытствовать?
Она ловко подхватила меня под руку и уверенно повела в сторону лестницы, поэтому представляться мне пришлось на ходу:
– Бреннер, Кирилл Бенедиктович, частный сыщик.
– Ох, как интересно! Настоящий сыщик! А я так люблю читать истории о таких, как вы. Вот только недавно прочла презабавнейшую вещь – «Федорин против банды трубочистов». Рекомендую! Получите море удовольствия! Только автор, как мне показалось, слишком уж либерален. И куда только цензор смотрит?! Я давно хотела познакомиться с представителем вашей опасной профессии и спросить: а правда ли то, что пишут в книгах? Вам на самом деле приходится убивать преступников? А вы лично многих убили? Это ведь так страшно, что я и представить не могу! Такие эмоции, такие чувства! Я бы умерла со страху, если бы кто-то лишь направил в мою сторону оружие…
Собственно, Робертине собеседник не требовался. Она и сама прекрасно справлялась с нашим диалогом-монологом, почти не давая мне возможности вставить слово. Но я все же исхитрился воспользоваться краткой паузой, стараясь направить ее рассказ в нужное мне русло:
– Моя работа скучна и банальна. Большую часть времени я провожу, зарывшись в бумаги. Рутина. А вот ваша профессия кажется мне яркой и интересной. Проживать множество жизней, быть то королем, то герцогом, то наемным убийцей… Дарить радость людям, быть всегда на виду! Цветы, море поклонников – ведь я все правильно говорю, дорогая Робертина Сергеевна?
Дама явственно помрачнела. Даже плечи у нее чуть опустились. Видно было, что предложенная мной тема ее угнетает.
– Знаете, ведь все так и было, как вы сказали. Были и поклонники, и цветы, и подарки, и роли… все было… а теперь из-за этой… извините. Теперь я играю не героинь, а их матерей. А то и бабушек. Представляете? Я – бабушка?!
– Какая же вы бабушка? Вы – небесный цветок, украшение любого праздника. На месте вашего режиссера я предлагал бы вам исключительно главные роли!
Мы поднялись на второй этаж, прошли в неприметную служебную дверь, покинув роскошь и великолепие, и направились по слабо освещенному коридору куда-то вглубь театра, куда обычным посетителям вход был заказан. Кажется, я слегка перебрал с комплиментами, потому как Робертина задышала чаще и сильнее прижалась ко мне теплым боком.
– Ах, вы так милы. Ваши бы слова да Аскольду в уши. Он ведь у нас и директор, и режиссер. Но он увлечен другой, увы. Она и моложе, и свежее, и голос у нее хорошо поставлен. Что уж скрывать, время беспощадно, даже я пала его жертвой.
– Вы