– Ну, пойдем посмотрим.
И они направились к калитке, прелат по тропинке, а Рулоф по обочине.
– А имя свое он не вспомнил?
– Пока нет, ваша светлость, но по-нашему говорит уже хорошо.
Уже подходя к калитке, прелат увидел вращающееся колесо. Это было столь неожиданно, что он застыл на месте, ухватившись за каменный забор.
Другие были поражены не меньше его.
– Что за чудо невиданное? – произнес наконец прелат, не в силах отвести взгляд от вращающейся конструкции.
– Это, ваша светлость, ветряное колесо, – пояснил Рулоф. – Его наш Молчун собрал, чтобы ни ему, ни ослу моему – Лумбарию – этой работы не выполнять.
– Понятно… – обронил прелат и прошел на ярус.
Пока колесо крутилось, Молчун подбирал длинные жерди, из которых намеревался сделать механизм поворота крыльев колеса. Он уже видел, что на ярусе стоят гости, но, пока они были наверху, их визит его не касался.
Но вот они стали спускаться во двор, и он отложил дела, чтобы встретить прелата как полагается.
– Здравствуйте, ваша светлость, – произнес Молчун и низко поклонился.
– Здравствуй, умелец! – весело ответил прелат и снизу вверх посмотрел на колесо. – Рад слышать твой голос, думал, не услышу никогда. А ты меня не помнишь?
– Нет, ваша светлость. Сегодня повстречал один раз, но господин Рулоф много вас описывал.
Тревис и другие телохранители, которых набралось во дворике более десятка, стояли справа и слева от прелата, держа руки на рукоятях мечей.
Они уже знали о возможностях этого невольника, поэтому на ярусе дежурили еще четверо солдат с арбалетами.
– А кто же тебе такие сапожки ладные справил, сам? – спросил прелат, указывая на обувь невольника.
– Сам, ваша светлость. Я умею это шить обувь.
– Да и костюм на тебе другой, прошлый-то, из мешковины, я видел.
– Да, ваша светлость, я сшил из того, что было остатками паруса. Так более надежно.
Прелат восхищенно покачал головой. Будучи человеком основательным, хозяйственным и расчетливым, он ценил людей, разбирающихся в каком-либо ремесле, и всегда выделял их среди своих слуг и невольников.
– Вижу, ты в колесо свое как будто косые паруса вставил?
– Да, ваша светлость. Лучшее отсутствует, и я брал парусину.
– А что, по-твоему, лучшее?
– Лучшее – тонкие гнутые доски, но это дольше делать. Нужно мочить и горячий пар.
– А чем же доски лучше паруса? – поинтересовался прелат, глядя на вращающееся колесо.
– Ветер значительнее дает им силу, ваша светлость.
– Ага… – ответил прелат, кивая, хотя ничего не понял. Он прошел к домику невольника и, заглянув внутрь, поразился царившей там чистоте.
– Хорошо, – сказал он, возвращаясь к Рулофу и Молчуну. – Ты вот что, Молчун, собирайся, поедешь со мной. На водочерпалке тебе больше делать нечего.
– Как прикажете, ваша светлость, – поклонился Молчун.
– А ты не горюй, – сказал прелат, повернувшись к Рулофу,