– Самвел Самвелович, я в гостиницу, – поставила в известность начальника.
– Нэт, нэт и эще раз нэт. Сэгодна вэликий празднык и я нэ пазволу, чтобы ты сыдэл адин, всэми брошэнный.
– Это не удобно, поймите же меня, вы все с семьями, – пыталась убедить его Лина.
– Нэ удобна штаны чрез голова одэват, – пошутил шеф, – и гостиа одного оставлят.
– Хорошо, но я не на долго, – вынуждена была согласиться Лина.
– И правилно, ночеват будэш у себа, это я тэбэ обешаю, – улыбался Самвел Самвелович.
Лина села в машину.
– Амо, а куда мы все едем?
– К Сурику, – просто сказал Амо, – босс его назначил атвэтствэнным за пасху.
О, нет, только не это, про себя взмолилась Лина. Но сопротивляться было уже поздно. Они подъехали к подъезду пятиэтажного дома. За ними одна за другой подъезжали черные Волги, из которых весело выгружались сотрудники отдела с семьями.
– Сурик-джан, жар ужэ гатов, – крикнул мужчина, стоящий возле мангала, установленного прямо во дворе, – давай шашлык-машлык делат.
– Две минуты, – ответил родной голос.
Лина обернулась, чтобы увидеть Сурена, но он уже скрылся в подъезде.
– Прощу, всэ в дом, – приглашала Сусанна.
Маргарет подхватила Лину под руку и повела к подъезду:
– Лина-джан, ты не стесняйся, здэс всэ свои.
Легко сказать, да трудно сделать, думала Лина, заходя в квартиру, где жила семья Сурена.
– Просим всех за стол, – приглашала женщина среднего возраста.
– Знакомься, Лина-джан, это мама Сурена, тетя Лэна, а вот папа его, дядя Самвел, это Армен брат и его жена Гуар, – знакомила Лину Маргарет.
– Очень приятно, – произнесла Лина.
– И нам приятно познакомиться, – на чисто русском ответила за двоих тетя Лена, как бы вскользь взглянув на нее.
Было шумно, все разговаривали одновременно. Лине указали место во главе стола. Дочь Сурена, Нарине, подошла к Лине и начала что-то говорить на армянском языке.
– Прости, милая, я не понимаю, – чувствуя себя виноватой, сказала Лина.
– Ты ей понравилас, – проходя мимо, сказал Самвел Самвелович.
Девочка была одного возраста с дочерью Лины. Золотистые кудри, доставшиеся от папы и большие черные глаза Сусанны, делали девочку похожей на куклу. Лина очень скучала по своей белокурой, кареглазой дочери и сейчас она непроизвольно обняла и нежно прижала к себе девочку. Нарине разглядывала ее, трогая серьги, цепочку, волосы.
– Нарине, тебе нравится тетя? – хитро улыбаясь, спросил Сурен. Девочка кивнула в ответ.
– Она понимает по русский, но говорит на армянском, – пояснил Сурен.
– Здорово, – восхитилась Лина.
За столом говорили на русском, иногда переходя на армянский язык. Много шутили, ели шашлык и запивали вином. Не оставляя