Сибирский гамбит. Евгений Руднев

– совсем роскошно. Шик. Мечта… Ну, а шашлыки, дегустация вин? Э-э, да что там говорить… Катька, вон, из Рязани по сей день пишет длинные-предлинные письма. Все спрашивает, когда они снова будут кататься на лодках в море, смотреть на синь-воду. Ишь, чего захотела, канарейка! Губа не дура. Сколько он на нее «валюты» ухлопал – не приведи бог.

      Эх, покемарить бы сейчас минут шестьсот. И какой леший выдумал только эту ночную вахту? Ровно в 24.ОО им с Бондаревым заступать. Два часа осталось…

      Тульский, покряхтывая, поднялся, выбил трубку об пол.

      – Ну как, Леха? Починил музыку?

      – Черта с два… Лампа, по-моему, сгорела. Таких у нас нет. В город надо ехать… – Бондарев задвинул шасси в ящик, завинтил шурупы. Опустившись на лавку, призадумался. Может, и не стоит ремонтировать эту рухлядь. Недели через две – перебазировка. Дадут, наверно, отменную радиолу – сам Дусов обещал… Искать нефть в Южном бассейне – не то, что в этих болотах. Местность там хоть куда. Автомобильные и железные дороги. Угольных шахт много. А отсюда – и обеспечение будь здоров. Культурная жизнь… И все-таки почему-то грустно покидать эти места. Несмотря на то, что нефти здесь они не нашли. Дело, наверно, не только в нефти, хотя она – главное…

      – … Но за мной, мальчик, ты не гонись, – отрешенно произнес вдруг Бондарев.

      – Ты чего? – зевнул Тульский.

      Алексей пригасил вздох, выпил полкружки густого настоя чаги.

      Тульский шагнул к окошку, прильнул к покрытому на переплетах белой опушью изморози стеклу. Над тайгой висел темно-фиолетовый полог ночи. Сыпал мелкий снег; в мощном свете прожектора, который висел на косматом кедре, снежинки были похожи на желтых бабочек. Метрах в ста от балка взметнулась на сорокаметровую высоту стальная махина буровой, обочь светилась окошками передвижная дизельная электростанция. Мелко дрожали тросы, поддерживающие копер с четырех сторон, сигнальная лампочка на верхотуре слегка помигивала.