– Что вы, диду! Как могли такое подумать? Таня… правда, она нравится мне, но не очень, а так, немного…
– Я пока еще ничего и не думаю. Экономка намекала. Таня же будто дочка мне. Одна она меня старого жалеет… Ну, я пошел.
Студораки склонил голову и широко зашагал через двор. Роман поглядел ему вслед и тоже пошел в хату к своей сотне.
XII
Долго ждал Роман в этот вечер под грушею Таню. Одно за другим освещались в панском доме окна, во дворе стихал гомон.
«Не придет», – думал Роман, расхаживая вокруг груши. Вытоптанный на снегу круг становится все больше и больше. Роман напряженно вглядывался в темноту. Остановился и, прислонившись спиной к стволу, застыл. «Подожди же, будешь знать, как надо мной смеяться», – грыз он рукавицу.
– Ты уже тут? А я думала, что не пришел.
Роман понял: удивление ее деланное. Но почему-то сказать об этом не мог.
– Давно жду. Я больше не могу так, и сегодня скажу. – Роман отломил от груши кусочек коры, стал ломать его на мелкие куски. – Помнишь, как мы стояли в четверг около погреба, и я сказал, что это я непросто ради шутки снял кольцо с твоей руки.
– Откуда же мне знать, для чего?
– Все, что я сказал тогда, правда.
Роман чувствовал – высказать «все прямо», как думал, он снова не может, и все же продолжал говорить. Он говорил путано, далекими намеками, а Таня пожимала плечами, делала вид, будто не понимает. Подобные разговоры уже велись между ними не раз. Больше всего возмущало Романа то, что Таня держала себя с ним так же, как и с другими хлопцами. Он тоже старался показать, что равнодушен, заставляя себя при Тане шутить с другими девчатами – это плохо выходило. А когда оставался один, все больше думал о Тане. То представлялось ему, как, рискуя жизнью, он спасает ее от опасности, что будто бы умирал от ран и Таня, упав ему на грудь, горько плакала. А иногда приходили мысли проще, ближе: ему удалось раздобыть денег, и он выкупил ее у пана, и вот он ведет ее в родную хату и говорит родителям: «Вот моя жена».
– Дед Студораки сказки рассказывает в застольной, – не дослушав до конца путаную речь Романа, отозвалась Таня.
– Значит, тебе интереснее слушать дедовы сказки?
– Нежели твои, – со смехом закончила Таня.
– Тогда… тогда нам не о чем говорить. Знаю, почему ты не хочешь меня слушать. Ты вообще такая.
– Какая?
– А такая, – Роман неуверенно щелкнул пальцами.
– Тогда мне тоже нечего говорить с тобой.
– И хорошо, я пойду.
Таня ничего не сказала. Только наклонила голову, глубоко надвинула на глаза платок.
– Я пошел.
Роман повернулся и медленно сделал шаг от груши, второй, третий. Он ждал, что Таня позовет, остановит его. Однако она не отзывалась. Роман шел, и ему казалось, вот-вот что-то оборвется в его груди. Превозмогая это ощущение и заставляя себя даже не оглядываться, он ускорил шаг. Около забора снова замедлил шаги. «Вернуться? –