Мещерский пожал плечами и отпил из большого бокала коньяк.
Оказать услугу Роберту Данилевскому он согласился по двум причинам. Первая – чисто дружеская и деловая. Раз попросили, отчего не помочь хорошим людям? Вторая – чисто коммерческая. За консультацию обещали хорошо заплатить. А деньги и Мещерскому, и его туристической фирме, переживавшей от экономического кризиса жестокий шок, требовались как никогда. Увлечение старинными картами являлось давним хобби Мещерского. И постепенно из хобби превратилось в дело, приносящее кой-какой доход. Если рассматривать консультации как способ подработки, «фрилансерство», то это не плохой и не тяжкий заработок.
– На основании твоего вердикта, если ты определишься с выводами, что это не подделка, а подлинные дневники и карты, составленные Константином Вяземским в ходе его путешествия по Вьетнаму и Бирме в 1892 году, мы назначим все необходимые экспертизы и начнем готовить документы на сделку.
– Хорошо, я поеду к Санину и посмотрю, что у него там за материалы. Конечно, если все это подлинное, то надо покупать, – сказал Мещерский. – Я думаю, это зай-мет немного времени – от силы день-два. Я сразу сообщу тебе, Роберт, о результатах.
Мещерский поставил бокал с коньяком на низкий столик и хотел было подняться с кресла, но Данилевский мягко удержал его.
– Погоди, не спеши. У меня к тебе есть еще одна просьба. Это уже чисто конфиденциально.
– Я тебя слушаю.
– До нас тут в банке дошли слухи, что Феликс Санин собирается продать не только карты Вяземского, но и кое-что еще. И это он собирается выставить на аукцион в качестве лотов.
Данилевский поднялся, подошел к своему письменному столу из полированного ореха и взял с него стопку журналов.
Вернулся и положил стопку на столик перед Мещерским. Это были каталоги зарубежных аукционов – на английском, немецком и шведском языках.
Мещерский полистал их.
– Тут картины, – сказал он. – Я в этом не спец, ты же знаешь. Самый обычный дилетант – музейный ротозей.
– Мне не знания в этом вопросе от тебя нужны. А твои дипломатические способности. Способности князя Мещерского, который даже за глаза производит на Феликса такое неизгладимое впечатление. Умение князя Мещерского убеждать.
– Убеждать? Что-то ты хитришь, Роберт.
– Я сама честность и открытость. – Данилевский захлопал светлыми ресницами. – Я тебе сейчас все расскажу. Речь идет о четырех картинах Юлиуса фон Клевера.
– Это кто, художник? Никогда не слышал.
– Может, и не слышал, но наверняка