Идти недалеко, всего лишь через площадь, и я через минуту вошла в знакомый двор. Здесь ничто не напоминало о трагедии. Медсестра в приемном покое протянула мобильный. Я потыкала в кнопки – молчание. Или села батарейка, или сломался, провалявшись ночь на улице в снегу.
Домой идти не хотелось. Решив слегка отвлечься, двинулась в сторону универмага: потолкаюсь среди продавцов, накуплю ненужных вещей…
– Дарья Ивановна, – окликнула стрелочница Люся, – погодьте, сумочку отдам.
– Какую сумочку? – удивилась я.
Терпеть не могу сумок и чаще всего таскаю самое необходимое в кармане. Но Люся уже протягивала маленький планшетик на длинном ремне.
– Путейцы обход делали и в аккурат на месте происшествия нашли, – сообщила стрелочница, – я сразу поняла, что это вы потеряли, когда к этой психопатке побежали. Вещичка-то дорогая, не ширпотреб.
Я молча взяла прямоугольничек. Нет, у меня никогда ничего подобного не было, скорей всего штучка принадлежит покойной. Отнесу следователю. Вероятно, там найдутся документы.
– Ужас жуткий, – тарахтела болтушка Люся, – страсть господня. Прошлым летом здесь мужика убило, пьяного. Сошел с электрички и лег вон там, у столбика, спать. Во сне, видно, и скатился с насыпи, да прямо под скорый угодил. А три года назад Катька под дрезину попала, но жива осталась… правда, по мне, так лучше б ее убило. Ноги ей отрезало. Ни жить, ни помереть.
И она зашмыгала носом. Я вежливо слушала, поджидая, пока иссякнет фонтан воспоминаний. По-хорошему, следовало сразу уйти, но тогда Люся обидится, а мне не хочется этого. Она славная, несчастная женщина, вытаскивающая на своих плечах мужа-алкоголика и двоих детей-школьников.
– А я ее видела, – переменила стрелочница тему.
– Кого?
– Ну, эту сумасшедшую, что с собой покончила!
– Где?
– Да тут, у нас, на станции. В начале марта появилась, в продуктовый захаживала. Думаю, из санатория.
Я поглядела направо. Там, на пригорке, примерно в километре от станции расположился Дом творчества писателей, упорно называемый местными жителями санаторием. Была там раз-другой у знакомых. Номера хорошие, с просторными комнатами и комфортабельными ванными, телевизор, телефон, холодильник… Но вот кормят отвратительно, бесконечными люля-кебабами и харчо, потому-то литераторы – частые гости местных торговых точек. В толпе их сразу видно – дамы независимо от возраста все как одна засунуты в белые брюки и увешаны невероятными драгоценностями – янтарными бусами, серьгами с пудовыми уральскими самоцветами, серебряными браслетами и цепочками. Мужчины поголовно в джинсах и жилетках. Издали они похожи на престарелых подростков. Но если покойница и впрямь из этой тусовки, то в администрации должны иметься ее паспортные данные. Не говоря уже о том, что там небось полно женщин, знающих про несчастную всю подноготную.
Обрадовавшись, я понеслась назад, к следователю. Но возле стола капитана сидела зареванная бабища.
– Подождите, –