Христианское понимание процесса истории – это история раскрытия в мир идеи понимания Бога, возрастания ее в мире и людях. Поэтому высшая точка человеческой истории в этой системе координат – пребывание на земле воплощенной второй Божественной ипостаси. С приходом же и победой в последней православной стране в середине XVII в. антихриста, по учению всех направлений старообрядческого движения (выраженному реже сознательно, чаще бессознательно), история останавливается, прекращается, а точнее – продолжается только в пределах старообрядческих общин, для сохранивших «истинную» веру. Поэтому задаваемые неопытными исследователями вопросы об истории веры вызывали всегда у информанта желание рассказать об апостолах, о святых Ольге и Владимире…
Время собственной жизни тем более не воспринималось как время историческое, а только как время личного опыта, которым можно и должно поделиться с молодыми.
Летом 1976 г., когда американцы подлетали к Луне, мы работали в беспоповских старообрядческих общинах Нижегородской земли (Горьковская область). И тогда видели страх, испытываемый старым знакомым, поспорившим «на бороду», что «Господь не допустит людей коснуться Луны», так как это уже не земное, а «небесное» пространство, земным тварям недоступное. Каясь в своем греховном споре и боясь потерять незаменимый символ истинности и мужественности, наш знакомый пытался найти с нашей «ученой» помощью выход из создавшегося положения. Но, прежде чем нога астронавта коснулась первого из небесных тел, коллективный традиционный разум общины нашел приемлемое разрешение противоречия. Было признано, что не люди нарушили заветы Писания, а Господь, в руках которого время и просторы Вселенной, расширил земное пространство, включив в него и ближайшее к Земле небесное тело[162].
Учитывая тысячелетнее влияние литургических текстов и литургической реальности на народное сознание, гораздо легче понять особенность народного менталитета: идеи и положения, рожденные текстами богослужения, закрепляются в нем как конкретизация и жизненное воплощение основных постулатов Писания. В этом контексте вполне определяется и конкретно-историческая проблема сочетания в народном сознании христианства и язычества, продолжающего и ныне жить в так называемом народном православии, которое пользуется, например, языческими по своей сущности, хотя вполне христианскими по форме заговорами-молитвами. Недаром книги, в которые входили эти