Вот он, образ будущего России от американского стратега польского происхождения: раздел России на Европейскую часть, Сибирскую и Дальневосточную республики. Если Польшу в XVIII веке делили трижды, то тут предлагается расчленить гиганта за один раз.
С одной стороны, пан Бжезинский говорит о том, что как для Европы, так и для Америки национальная и демократическая Россия является желательным с геополитической точки зрения субъектом, источником стабильности в изменчивом евразийском комплексе, с другой – даже не пытается предложить вариант, который мог бы показаться новой России приемлемым хотя бы частично. Вместо этого звучат слова о том, что «если Россия укрепит свои внутренние демократические институты и добьётся ощутимого прогресса в развитии свободной рыночной экономики, тогда не следует исключать возможности её ещё более тесного сотрудничества с НАТО и ЕС». А пока что американцам «следует предложить России не только заключить специальный договор или хартию с НАТО, но и начать вместе с Россией процесс изучения будущей формы возможной трансконтинентальной системы безопасности и сотрудничества, которая в значительной степени выходит за рамки расплывчатой структуры Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)».
При этом Бжезинский оговаривается, что для «преодоления посткоммунистического и постимперского кризисов потребуется не только больше времени, чем в случае с посткоммунистической трансформацией Центральной Европы, но и появление дальновидного и стабильного руководства». Он понимает, что «это вряд ли произойдёт в ближайшем будущем». Как именно Запад может помочь созданию «демократической, подлинно современной и европейской России»? Бжезинского такие подробности не интересуют. Зато ему нравится многократно разными словами выражать одну и ту же мысль: русским в итоге придётся признать, что национальная редефиниция России является не актом капитуляции, а актом освобождения.
Бжезинский как мантру повторяет: «Для Запада и особенно для Америки