Он дописал письмо. По привычке поставил дату. Запечатывать в конверт не стал – может, потом еще что-нибудь вспомнит. А сейчас – еще одно дело. Зря, что ли, он в командировку ездил? Весь блокнот исписал. Есть из чего статью сделать. В прошлом месяце два его материала прошли в «Красной Звезде», а там совсем не просто опубликоваться.
И до обеда работал над статьей. Портсигар наполовину опустел. Только успел точку поставить, как звякнул черный телефон.
– Товарищ майор, обед нести? – спросил адъютант.
Все по-армейски предусмотрено. Обед по расписанию, уставом предусмотрено.
Тяжелая железная дверь открылась. Старший лейтенант, покосившись коровьими глазами на стоящие у топчана сапоги, поставил на стол обед, козырнул, молча вышел.
Через час старший оперативный дежурный ЮГВ майор Королев уже лежал на топчане, накрывшись шинелью. Только сон никак не шел ему. Вспоминал, как его призвали в 39-м прямо из учительского института. Как не хотел оставаться в армии, а его не отпустили. Как всю войну прослужил на Дальнем Востоке, и про тот первый бой с японцами в 45-м, за который получил орден Красной Звезды, – тоже вспомнил.
Теперь осталось всего два года отслужить, будет 25 календарных – и можно в отставку, на пенсию военную. «Пойду в школу учителем…»
С этой мыслью он, наконец, задремал. Еще успел подумать, что поспит минут двадцать. Анёшка всегда удивлялась, как это ему удается: сказал двадцать минут – ровно через двадцать проснется…
«Мы не хотели войны, не хотели сами иметь жертвы и не хотели наносить потери Америке. А если начнется война? Тогда, как говорится, попал в драку, не жалей волос. Я тогда одну самую тревожную ночь провел даже в Кремле.
Шел непрерывный обмен письмами с президентом Кеннеди… Мы, насколько возможно, приготовили наши войска. По-моему, сделали даже какие-то заявления относительно усиления нашей боевой готовности. Должен сейчас чистосердечно сказать, что это была только демонстрация в печати, чтобы воздействовать на умы американских агрессоров. Практически же мы ничего серьезного не предприняли, ибо считали, что война не разразится и что мы имеем возможность повлиять на возникший накал, чтобы не допустить войны».
Разбудил его телефон. Это был один из четырех бежевых аппаратов. Как был, в носках, метнулся к столу. Поднял трубку, представился.
– Вот что, майор… – голос главного ПВО-шника на том конце провода был какой-то недовольный и даже