– И чем конкретно ты занимаешься?
Ему это действительно интересно? Она тихо фыркнула. Конечно, ему интересно. Его работа в том и состоит, чтобы интересоваться такими вещами.
– Сейчас я изучаю детское аутоиммунное заболевание и разрабатываю препарат, способный снизить побочные эффекты, ну и само лекарство, разумеется. – Стоило ей лишь подумать о детях, страдающих от той же болезни, что и у нее когда-то, как ее жизнь сразу же приобретала смысл. У нее есть конкретная цель, и она не просто сидит с хорошенькой мордашкой, перерезает ленточки на балах и щебечет с иностранными вельможами.
Лукас замер у самой большой рамки с дипломом.
– Работа очень много для тебя значит.
Он осторожно провел пальцем по буквам ее имени, и Клаудиа невольно вздрогнула, словно он внезапно приласкал ее саму.
Сама того не заметив, она провела пальцами по губам, гадая, каким бы оказалось прикосновение его больших рук.
– Работа для меня все, мистер Гарсия, – выдохнула она мягко, внезапно осознав, что он в принципе не способен понять ее нежелание возвращаться домой. «Твой эгоизм просто зашкаливает». С его точки зрения, она ведет себя глупо и совершенно неразумно. И почему-то от одной этой мысли ей сразу же стало очень плохо и захотелось все ему объяснить. Но что она тогда увидит в его прекрасных глазах? Жалость или насмешку?
– В данных обстоятельствах это легко понять.
Неужели он знает?
– Заболевание, которое ты изучаешь, – это ювенальный дерматомиозит?
– Да, только странно, что ты вообще слышал о такой редкой болезни. – И поэтому ей без конца приходилось бороться за финансирование. Подозрение липкими пальцами стиснуло ей горло. – Родители все тебе рассказали?
– Нет.
Всего одно короткое и острое, словно скальпель, слово. И столь же зловещее.
Клаудиа нахмурилась. Он специально недоговаривает?
Пристально оглядев последний сертификат, Лукас наконец-то начал разворачиваться на каблуках, и Клаудиа мгновенно постаралась придать лицу спокойное безразличное выражение. Но, несмотря на все усилия, глаза сразу же выдали ее состояние.
– Так же как и ты, я серьезно отношусь к работе и всегда собираю необходимую информацию.
Проще говоря, он все знает. Или почти все. Он не в том положении, чтобы получить полную историю ее болезни.
– Значит, ты понимаешь мои мотивы?
– Мотивы я понимаю, но не понимаю, почему ты так упрямо отказываешься съездить домой. Ты отговариваешься работой, но, к счастью, я был готов к любым возможным препятствиям.
Борясь с паникой, Клаудиа закусила губу.
– И именно поэтому, – продолжал Лукас, – мое утро началось с разговора с твоим непосредственным начальником, мистером Райаном Тейтом.
Живот свело с такой силой, что Клаудиа всерьез испугалась, что съеденные на завтрак хлопья полезут