SPQR. История Древнего Рима. Мэри Бирд

римлян, не трактовавших историю об основании Рима как легенду или миф, это был самый неприятный эпизод. Похоже, что Цицерону также была непонятна роль Рема, и в своей версии зарождения Рима, изложенной в трактате «О государстве», он не упоминает о ней вовсе: Рем появляется в начале сюжета, его оставляют на берегу вместе с Ромулом, а потом он незаметно пропадает по ходу действия. Историк Дионисий Галикарнасский (I в.), переехавший в Рим из Галикарнасса, расположенного на побережье современной Турции, изобразил Ромула оплакивающим потерю брата («он утратил желание жить»). У автора по имени Эгнаций есть еще более неожиданная версия легенды. Единственное, что осталось в письменном виде об этом Эгнации, – это то, что он полностью переиначил историю с убийством и предположил, что Рем умер в глубокой старости, пережив своего брата-близнеца.

      Это была отчаянная, но неубедительная попытка смягчить откровенное послание легенды: братоубийство было «зашито» в программу политической жизни Рима, что предопределило повторяемость ужасающих сцен гражданских конфликтов, регулярно отравлявших историю, начиная с VI в. до н. э. (убийство Юлия Цезаря в 44 г. до н. э. – только один из примеров). Если история города начинается с братоубийства, возможно ли в дальнейшем избежать убийства гражданина гражданином? Поэт Квинт Гораций Флакк (или просто Гораций) был лишь одним из многих авторов, которые считали ответ очевидным. Десятилетие политических распрей, последовавшее за убийством Цезаря, оставило неизгладимое впечатление на поэта, и в 30 г. до н. э. он жаловался: «Да! Римлян гонит лишь судьба жестокая, / За тот братоубийства день, / Когда лилась кровь Рема неповинного, / Кровь, правнуков заклявшая».[8] Можно сказать, гражданская война была у римлян в генах.

      9. Ромул и Рем достигают дальних уголков империи. Мозаика IV в., найденная в Олдборо на севере Англии. Волчица здесь – милое веселое существо, близнецы легкомысленно парят высоко в воздухе. Вся композиция кажется такой же позднейшей переработкой сюжета, как и Капитолийская группа

      Безусловно, зачастую Ромул подавался и как героический отец-основатель: несмотря на печальную судьбу Рема, Цицерон в своей схватке с Катилиной решил примерить на себя тогу Ромула. Воспоминания о братоубийстве не помешали распространению скульптур, изображающих кормящую волчицу и близнецов, по всему римскому Средиземноморью: от столицы, где когда-то были скульптурные группы на Форуме и на Капитолийском холме, до дальних уголков империи. Когда во II в. до н. э. жители греческого острова Хиоса захотели присягнуть на верность Риму, они первым делом воздвигли статую в честь «рождения Ромула, основателя Рима, и его брата Рема». Памятник не сохранился. Но жители острова свои намерения запечатлели на мраморной табличке, которая уцелела. Тем не менее Ромул остается фигурой экстремальной как морально, так и политически.

      Экстремальной, хотя и в другом роде, была также идея убежища, пристанища для всех иноземцев,