Про эту тетку, вернее, двоюродную бабку Алекс узнала лишь пять лет назад благодаря Интернету. У нее ушло несколько месяцев на то, чтобы набраться храбрости и написать ей письмо. Наверное, зря она это сделала. В ответном письме прямым текстом было сказано, что тетка не намерена ничего менять. Пусть все остается как есть.
Из нашей встречи не выйдет ничего хорошего, писала она каким-то едва ли не детским почерком. Я понятия не имею, где сейчас твоя мать. Мы с ней никогда не поддерживали связи, чему я даже рада, потому что твой папаша-убийца до сих пор разгуливает на свободе. Хотя после стольких лет он вряд ли представляет какую-то угрозу, тем не менее лучше не рисковать. У нас у каждой теперь своя жизнь и своя семья. Ничуть не сомневаюсь, что викарий и его жена стали для тебя любящими и заботливыми родителями.
Разумеется, если твоя родная мать когда-нибудь даст о себе знать и выразит желание восстановить с тобой отношения, я сообщу ей, где тебя найти.
С наилучшими пожеланиями здоровья и счастья.
С этим письмом все надежды Алекс на установление хоть каких-то родственных связей умерли. Тогда это стало для нее страшным ударом. Было больно осознавать, что для тетки она прежде всего дочь убийцы. Возможно, теперь в глазах всех других родственников с материнской стороны Алекс была отмечена черным клеймом дочери убийцы. Не удивительно, что они не желают видеть ее в своих рядах.
«Прекрати, – одернула себя Алекс. – Нет ничего более бессмысленного, чем жалость к самой себе».
На этот раз подъездная дорожка к дому Феннов была свободна. Не успела Алекс припарковать машину перед входной дверью и постучать, как та открылась, и ей навстречу вышла Мэгги Фенн.
– Надеюсь, у вас будет минутка зайти в дом? – пригласила она. Добрые глаза светились надеждой. Примерно так же ребенок, у которого нет денег, смотрит в магазине на вожделенную игрушку.
– Боюсь, что сегодня мне некогда, – с виноватым видом ответила Алекс. – Мне еще нужно успеть в суд…
– Да-да, конечно. Я знаю, вы у нас человек занятой. А вот и фото.
На сей раз фотография была завернута в коричневую бумагу и аккуратно перевязана черной лентой.
– Я обязательно передам ее Дэниэлу, – сказала Алекс, тронутая до глубины души. Молодчина Мэгги, не поленилась красиво упаковать подарок.
– Спасибо, – ответила та с чуть грустной улыбкой.
Понимая, что просто так взять и уехать было бы некрасиво, Алекс спросила:
– Что-то не так? Вы какая-то…
– Нет-нет, все в порядке. Я всего лишь… Вчера Оливера вернули матери, и теперь у меня ощущение опустевшего гнезда. – Она вздохнула и покачала головой, чтобы немножко себя взбодрить. – Вы ведь знаете, у его матери синдром Мюнхгаузена. Правда, теперь это называется как-то иначе.
– ВЗ, – ответила Алекс, – вымышленное заболевание.
Мэгги кивнула.
– Надеюсь,